Василий Лягоскин - Хроники громовержца. Первая история из цикла «Анекдоты для богов Олимпа»

© Василий Лягоскин, 2017

ISBN 978-5-4483-6296-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Любопытство, нетерпение, кружение головы от обретенной, наконец, свободы… Только страха перед неведомым не было сейчас в душе верховного бога Олимпа. Потому что громовержец по определению не мог ничего бояться – даже здесь, в тварном мире. Лишь в самой глубине души шевельнулся червячок сомнения:

– А Гера? Разве ты не боишься, что не найдешь в этом мире свою половинку; что пройдешь мимо и не узнаешь ее?

– Постой, а как мы друг друга узнаем? – Я буду с розой в руках.

– А я буду жирная…

Зевс широко улыбнулся, распахивая глаза. Сразу несколько воспоминаний грели сейчас душу. Во-первых, конечно, дума о Гере, единственной и неповторимой, с именем которой он ложился на ложе, и с именем которой просыпался. Второй перед его мысленным взором всплыла картинка огромной тяжелой книги; он даже ощутил ее вес и запах, и – опять в мыслях – откинул обложку, отделанную кожей и уголками из металла желтого цвета, чтобы прочесть с утра пару-тройку анекдотов; зарядиться удивительной бодростью и оптимизмом, которые несли эти немудреные строки.

Наконец, в памяти всплыло и лицо хозяина Книги – Геракла, а точнее, того, кто так удачно заменил собой полубога. Алексей Сизоворонкин – этот человек, возведенный в ранг бога-неофита, был страховкой для олимпийских богов; засланным в тварный мир «казачком», обладавшим уникальной способностью появляться в нужном месте, в нужный час. На этой оптимистичной ноте – если что, «Геракл», теперь бог информации, поможет – он и начал новый трудовой день: соскочил с ложа…

Ага! Не так-то просто это было – вылезти из-под двух девичьих тел, вцепившихся в него, словно утопающие в спасательный круг. А рядом, с двух сторон, лежали еще две красавицы (и ложе, и положение позволяли такое излишество), которые сейчас тихонько сопели в две дырочки.

– Дырочки в носу, а вы что подумали? – громовержец негромко засмеялся, пытаясь вспомнить подходящий анекдот в самой последней главе Книги.

Информация обрушилась водопадом; в той самой главе «про это» каждый второй анекдот был связан с «дырочками», и Зевс невольно покраснел. А как он заливался краской смущения и восторга, когда читал эту главу впервые?! Он, верховный бог Олимпа, которого столетиями никто и ничто не могло смутить!

Его шевеление и легкий смешок разбудили наложниц; заставили их гибкими, чуть провокационными движениями соскочить с ложа и замереть в поклонах – в очень низких поклонах, в которых бывший бог с легкостью читал невысказанное сразу четырьмя нежными, готовыми на все ротиками:

– Угодили ли мы тебе этой ночью, господин? Были ли мы сегодня такими умелыми, послушными, угадывающими любое желание повелителя?..

Громовержец сидел на краю мягкого ложа, позволяя себе еще несколько мгновений полюбоваться на этих красавиц – до того, как выйти из огромного походного шатра, взятого с боя, и окунуться в нескончаемую череду дел. Ибо не было; не могло, не должно было быть в половине мира, которой он владел, девиц прекрасней тех, кто грел его ложе.

– Милый, ты каких больше любишь, умных или красивых?

– И тех и других. Да я и тебя люблю…

Увы – в половине обитаемого мира, которую уже покорил Александр Великий, он же Двурогий, он же Македонский, и (об этом никто не знал) он же Зевс-громовержец – не было той умной, и красивой, которую он страстно желал видеть рядом с собой.

– Значит, – сделал Зевс вполне логичный вывод, – она сейчас во второй половине мира. И надо эту вторую половину поскорее присоединить к первой…

Вот так, прогнав вполне естественное желание зайти к красавицам с тылу, и уже там еще раз доказать им, что они достойны великого завоевателя (так же, как он достоин их красоты!), Александр и определил себе задание на сегодняшний день – начать завоевание земель, остающихся пока бесхозными. Ибо кто мог назвать настоящими хозяевами царей и падишахов, халифов и богдыханов, трясущихся в страхе и ожидании того рокового часа, когда победоносная македонская армия достигнет границ их государств.

Девушки действительно оказались не только красивыми, но и умными. Выражение его поскучневшего, ставшего строгим и деловитым лица они расшифровали, не поднимая к повелителю низко склоненных голов. А потом шустро исчезли во второй половине шатра, потому что уже знали – суровый воитель привык сам облачаться – и к буднему дню, и к праздничному пиру, и – особенно – к предстоящему бою.