М. Эсаулов - Зов крови - уйти, чтобы вернуться

Придя к ристалищу и узрев трибуны, мне начало казаться, что они вот-вот сломаются под немыслимой массой веса, создаваемой взгромоздившейся на них толпой зрителей. Нижние лавки отвели люду низших сословий – батракам и ремесленникам. Их одежды, скупые на цветовое разнообразие, создавали противопоставляющий контраст пёстрым нарядам благородных господ, занявшим места в покатных галереях и ложах, расположенных повыше. В одной из самых крупных лож, размещённой по самому центру, расположился Сиаммский Дож и другие высокопоставленные лица, заседающие в Совином доме. Мне, отделяемому от них широким полем и толчеей из участников, было невозможно рассмотреть их, хотя я и пытался это сделать.

Ристалище было огорожено забором, и тем простолюдинам, которые не успели уместиться на трибунах, пришлось расположиться за оградой и выглядывать из-за неё, вставая на специально принесённые для этого лавки и пустые бочки. Народ был охоч до рыцарских забав не меньше знати, посему выходцы из черни шли на разные изощрения в надежде поглядеть на столь грандиозные мероприятия.

Рыцари скопились у запертых ворот, которые вели на ристалище. Большая концентрация закованных в латы мужей верхом на лошадях вызывала трепетный восторг у зрителей. И я бы наверняка разделил с ними это чувство, если бы не был оруженосцем и не стоял на краю столпотворения, мирясь с доносящимися до меня запахами людского и конского пота, к которым примешивался амбрэ экскрементов животных.

Окрестности огласило зычное пение жестяных труб, в которые с усердием дули герольды. Переговаривавшийся люд смолк и даже кони, казалось, перестали храпеть и ржать. Отыграв финальный аккорд, особенно звучный в голосе глашатай взялся зачитывать правила намеченных военных игрищ. Для полноты повествования я бы привёл отрывок из его речи, но я не могу вспомнить, о чём он толковал.

Если я что понял и запомнил из его монолога, так это то, что намеченное на тогдашний день состязание не было обязательным для участия, хотя об этом и не было сказано прямым текстом. Воинам предлагалось сразиться с тремя рыцарями-зачинщиками, одолев которых победитель получит некий приз. Однако, что же будет представлять из себя заветная награда, вещун решил таинственно умолчать.

Только после завершения боев с троицей зачинщиков должны были последовать настоящие испытания. И даже если кто-то проиграет в бою-прелюдии, то он выйдет из состязаний только в том случае, если не выкупит свои доспехи, перешедшие в собственность рыцаря, победившего его.

В первом настоящем состязании бойцам предстояло сойтись в битве на арене со случайно подобранным ему чудовищем. После оглашения этой вести по трибунам прокатилась волна оживленных пересудов, а иностранные рыцари принялись удивлено переглядываться. Бои с монстрами не имели места быть в воинских состязаниях, ибо век их популярности минул давным-давно. «Видимо, в Сиамме решили возродить традицию кровавых боёв… И наверняка по инициативе парламента. Наш Дож на короткой ноге с церковью, да и сам он человек Неба, так что не мог он такое предложить» – подумал я, поудобнее перехватывая снаряжение.

В тот день меня удивила задумка первого испытания, но сейчас я понимаю, что для Сиаммы подобная новизна в традициях проведения рыцарского турнира была вполне ожидаема. Для этого города было характерно удивлять мир какими-нибудь диковинными выходками.

Далее герольд поведал, что совладавшими с чудищами рыцарям будет позволено перейти на следующий этап состязаний, который будет заключаться в масштабной битве – воинов разобьют на две «армии» и им предстоит сойтись в сражении, всё на той же арене. А после этого славного побоища последует финальная ступень соревнований, до которой будут допущены всего два рыцаря, выбранные самим Дожем.

Избранным предстояло драться друг с другом либо до капитуляции одного из них, либо до смерти. Какая же награда будет уготована чемпиону сиаммского турнира оставалось только гадать.

Когда же рыцарские испытания минуют, наступит пора других развлечений, предназначенных скорее для увеселения простого люда. Будут проведены бои животных (в Сиамме зрителя традиционно тешили схваткой двух львов), скачки, стрельба из лука… В общем, охочему до зрелищ человеку было чем поживиться.

– И не забывайте об одной из добродетелей не сколько рыцарской, сколько людской, господа! Щедрость, щедрость! – звонко пропел герольд, кончив зачитывать распорядок турнирных развлечений.