Игорь Олен - Войны инков. Incas

Апу Кáмак, несдержанный молодой человек с норовистой нижней челюстью и надменный, хмыкнул: – Пусть царь твой шлёт войско, все триста тысяч против Империи. Я отдам Айавáку с чёртовой Чи́му.

– Кто ты – бог Солнце, что обещаешь? Дождь лил – пруд пучился, а в зной высох.

– Нет, ты неправ, батаб… – Титу Йáвар влез в сумочку за понюшкой пальцами. – Это принц Апу Кáмак, сын моей дочери Мамы Вако и сын правителя Тýпак Инки Йупанки. Сей Апу Кáмак будет на троне, коль победим. Обманем – Тумпис нас шапками закидает. – Старый политик громко нюхнул табак, бросив взгляд на огромную шапку тумписца. – Мы дадим вам весь берег к югу от Тумписа вместе с Чи́му Великой.

– Как?.. Неприемлемо… – прошептал Анта Кéна, ёрзнув и тронувши свою длинную, благородную гриву, знак древних кланов. – Как?!.. Апу Кáмака – главным?! Не понимаю я…

– Что, наместник Востока за всех сказал?! – взъерепенился старичок Вождь Куско. – Страны у моря – дивны, богаты; ими разбрасываться глупо! Ибо в Чан-Чане, – Чи мне не даст соврать, – мы в последней войне, вы помните, взяли золота столько, что хватит выстроить целиком Дом Солнца. Я, кроме прочего, мыслю там иметь вотчины. Ибо я – главный гриву носящих.

Чи́мусец Чи скривился, Кóхиль же фыркнул.

Вновь вступил Титу Йáвар, но на особом говоре инков:

– Будем горланить, как обезьяны, дабы все поняли, с кем связались? Будем твердить: всё наше и не уступим? – Он перекинул косы через плечо. – Нет: выгодней потерять ряд стран, но взять власть в свои руки! Мне и Востока будет довольно. Ты, Анта Кена, не удовольствуешься аймарцами и всем Югом, где ты наместник? Также Ольáнтаю, Рау-Áнка жрец, разве мало покажется взять женой Маму Вако, пальу Империи, дочь мою?

– Вместе с землями ванков, – та настояла, – чтоб опереть на них ножку трона будущего супруга; плюс земли Йýкай, чтоб не встречать препон посетить, коль вздумаю, Апу Кáмака, сына, будущего Владыку…

– Верхнекусканского лишь владыку, смею напомнить! – вмиг вскипел Вождь Кусканский. – Нижняя Óбщина будет наша, или, считайте, видите спины инков-гривастых… Что же друзья молчат? – перешёл он на руна-си́ми, общеимперский то есть язык (до этого, повторяем, споры шёл на тайном инкском жаргоне).

– Чили! – выкрикнул вождь чилийцев.

Чи́мусец Чи, мотнувши подвеской под вислым носом, медленно выпел: – Чи́мор Великий мыслит, как ему быть. С одной стороны, он в гневе; просит у Тумписа – у Великого Тумписа! – двести пять тысяч копий, дабы проделать с Городом то, что и он сотворил с Чан-Чаном, с нашей столицей. Вы ведь сожгли её… Но нужны прежде дочь, что в Куско в Доме Избранниц, и сын-заложник. Пусть их спасут всесильные – и царь Чи́мор Великий сразу начнёт бунт.

– Чили, – чилийский вождь крикнул, – наша! Я, Лаутаро, брат Тайлятаро, в Куско заложник, всё сказал.

Ибо, кроме стремления приукрасить столицу массами иностранных вождей, « сим способом береглись от бунтов, так как империя была длинною. Много стран находились в тысяче лиг от Куско; были огромные, агрессивные, вроде Киту и Чили. Инки страшились, что, по причине как расстояния до тех мест, так сил жителей и их варварской дикости, те державы могли бы восстать однажды; а в этом случае они запросто столковались бы, дабы вместе напасть на центр. Это стало бы грозной, смертной опасностью и, как знать, привело бы к погибели инканата ». Что, как мы видим, предполагалось. Смуту наметили на Пору Созревания (то есть март) «миллион триста пятого года тумписской эры», вычислил Кóхиль, но – сорок пятого года от Пача Кýтека 48 48 Годы правления Пача Кутека 1438 – 1471. в датах инков.

И заговорщики разошлись, довольные. Кóхиль брёл в Дом Послов проулком, мысля: «Домой хочу… Утомился нырять в опасность… О, в море Пуна, мой милый остров!»

Кто-то дотронулся до плеча.

– Не сметь! – он вскрикнул. – Я есть посол!

Его повлекли в мешке, втолкнув туда вместе с шапкою.

В Красном Городе, в светлой комнате, в чёрной робе, с красною бахромой на лбу, восседал муж мелкий, робко нудивший: – Кóхи, помилуй, мы не друзья?

– Ты кто?! В чьём я доме? Нет, я на небе… Дом твой богатый! – Кóхиль взирал с опаской, взяв свою шапку и надевая её на темя.

Вáрак принёс кувшин и вручил его Кóхилю. Восседавший муж вёл со вздохом: – Инкский Владыка, царь всего мира, мы возжелали быть смердом Тумписа. Вот такое вот дело.

Влив в себя водку, Кóхиль стремглав оценивал ситуацию. Император понурился, уперев длань в колено.

– Просим пощады, Кóхи, бесценный! Ниц лежим! Знай, каньары повергли нас, а они слуги Тумписа. Инки ропщут, бунтуют, мы отступаем… Кóхи, спаси нас! В дар тебе Тукма в наших владеньях и Чачапуйа, будешь царём там. Оборони от Тумписа!