Юрий Гаврюченков - Кладоискатель и доспехи нацистов

Очень хорошо.

Не потрудившись извлечь обнулившуюся карту из телефонной щели, я вернулся в машину. Слава сидел, по-собачьи выжидающе глядя на дорогу.

— Прекрасно, — сообщил я. — Ребята живы, а наш любимец ждет, безумной страстию сгорая.

— Чем же ты его так увлек? — криво ухмыльнулся Слава.

— Ты не поверишь — Девой Марией.

— У-у!

Последний раз я имел дело с деревянными храмовыми статуэтками после третьего курса, когда кладоискательская деятельность занесла меня в Вологодскую область. Любят на севере России всяческие фигурки. Не знаю, к какому веку относились обнаруженные в полуразвалившейся церквушке облупившиеся святые, но переть на горбу тридцать километров до станции тяжеленного апостола с меня величиною охоты было мало. Так они и остались гнить — забытые шедевры древних мастеров.

Впрочем, выдуманный статуй сейчас значил для меня куда больше, ибо открывал доступ к источнику информации. В том, что источник будет фонтанировать, я нисколько не сомневался. Слава мастер проводить форсированные допросы.

До обиталища ебуна на улице Раков а мы добрались как раз к условленному сроку. Час пик еще не закончился, и пришлось немало проторчать в пробках.

— Как ты думаешь, — спросил я дружбана, — дядюшка Альф поджидает нас один или с молодчиками?

— А какая нам разница? — мечтательно сказал Слава, мацая сталь АКМа. — Возьмем, даже если он не один.

— Только без жертв и разрушений, — попросил я, превосходно зная штурмовую натуру корефана. — Ну-у… без крайней на то необходимости.

— Посмотрим, — молвил Слава, и мы вышли. Прежде чем позвонить, я сунул руку за спину и расстегнул предохранительный ремешок на ножнах. Меч под своей тяжестью приемисто скользнул в ладонь. Маслозадый ебун открывать не спешил. Давал возможность «светлым братьям» притыриться или просто чуял, что ничего приятного его не ждет. «За открывшейся дверью пустота, это значит, что кто-то пришел за тобой». Пока что не товарищи в габардиновых макинтошах. Хотя мы со Славой для Конна мало чем их лучше. Товарищи отвезут дядюшку Альфа в комнату без окон, а мы… А что сделаем мы? Додумать я не успел. В глазке мелькнуло пятнышко света, защелкали замочные механизмы, и дверь отворилась.

— Здравствуйте, Альфред Карлович, — бесцеремонно шагнул я через порог, — надеюсь, вы один?

Меч перегородил своим заточенным телом выход Конну на лестницу, Слава быстро прошнырнул в комнату. Автомат в его лапе не оставлял сомнений относительно цели нашего визита.

Из комнаты донеслось недовольное ворчание Рольфа.

— Нормалек, — сообщил корефан, появляясь в прихожей.

— Замечательно. — Я закрыл дверь. До этого момента путь к отступлению оставался свободным. Конн спокойно смотрел на меня. Казалось, он не удивлен вторжением. — Может быть, пригласите нас присесть? — спросил я.

— Прошу вас, — указал ухоженной рукой Альфред Карлович. Из его рта вкусно пахло.

Мы прошли в гостиную и уселись в кресла. Меч я положил на колени.

— Ко мне, Рольф, — мягко приказал Конн. — Сидеть. — Он старательно избегал резких движений.

— Как я понял, статуэтку мы реставрировать не будем. Вы прибыли с другими целями, Илья Игоревич?

— Вот именно. — Выдержка герра Конна мне определенно импонировала. — Сейчас у нас с вами будет реставрация картины моего представления о «Светлом братстве», а если потребуется, то и реставрация вашей памяти.

— Я вам всего не смогу рассказать, — предупредил реставратор, — поскольку сам многого не знаю. Мой допуск к секретам организации достаточно ограничен.

— Это легко исправить с помощью зонта, — корефан рыкнул так, что у Рольфа уши встали торчком.

— Как-как? — взлетели брови дядюшки Альфа.

— Если забить его тебе в жопу, пидор вонючий! — Слава явно вознамерился деморализовать допрашиваемого.

— Илья Игоревич, — с оттенком брезгливости произнес Конн, — прошу вас, уймите свою гориллу.

По сути, он был прав, горячиться не стоило, но теперь и у меня имелись некоторые возражения.

— Господин, которого вы изволите так обзывать, является моим лучшим другом.

— Я согласен разговаривать, но без перехода на личности.

— Хорошо, — хлопнул я ладонями по мечу, а затем и вовсе положил его на стол, — постараемся обходиться без взаимных оскорблений.

— Мне известно, что вы вступили в конфликт с Братством. — Клинок на столе был лучшим тому доказательством. За ним стояла смерть меченосца, иначе как бы мы его получили?