Юрий Гаврюченков - Кладоискатель и доспехи нацистов

— Ты — умный человек, Виктор тоже не дурак, — подсобил я Володе в разрешении острой проблемы, — а два здравомыслящих мужчины всегда сумеют договориться.

— Ладно. — Рерих перевел взгляд с чертежа усадьбы на меня. — Я так понимаю, всякое предприятие требует накладных расходов.

Я смотрел ему в рот. Бог его устами предрекал исход кладоискательской кампании.

— То, что нельзя купить за деньги, — подытожил Рерих, — можно получить за большие деньги.

— В какой-то момент я чуть было не согласилась на пятьдесят тысяч долларов, — сказала Ксения.

Мы с супругами сидели у корефана на кухне. Теплая домашняя обстановка в кругу друзей казалась мне настоящим раем. На столе стояла початая бутылка водки и нехитрая закуска: малосольные огурчики и картошечка с собственного огорода.

— А я на коттедж в Озерках чуть было не купился, — признался Слава, — уж больно заманчиво звучало.

— Вряд ли мы остались в проигрыше, — лениво заключил я. Сумма, полученная Ксенией за свою дачу, была поистине астрономической. Рерих, наверное, разорился. — Игра стоила свеч. За этот нехитрый спектакль мы получили по высшей актерской ставке. Больше платят только в Голливуде и то далеко не всем.

— Милый, я так тебя люблю, — чмокнула меня в ухо пьяная Маринка. Бутылка на столе была далеко не первая.

Кроме того, от меня исходил стойкий запах денег.

— Не знаю, как тебе, а мне пришлось потрудиться. Даже харьковский акцент вспомнила. Правда, неплохо получилось? — с гордостью спросила Ксения.

— Нормально получилось, — криво осклабился золотой пастью Слава. Перекрашенный под брюнета, он действительно стал похож на хохла, только произношение никуда не годилось. Впрочем, прокатило, и ладно. — Главное, что буржуй твой фашистов на нас не натравил. А то я уж не знал, что и делать, когда у него крыша потекла.

— Нет, опасности не было, — поспешил успокоить я корефана, хотя на самом деле было наоборот. — Рерих — человек предсказуемый, я его все-таки с детства знаю.

— Нехорошо старых друзей обижать, — ляпнула нетрезвая супруга.

— Когда «старые друзья» идут против меня войной, они перестают быть друзьями. Надеюсь, я не глубоко развил свою мысль?

Окружающие тяжело ворочали извилинами. Чтобы мозги не скрипели, я обильно смазал их водкой.

— Главное, что справедливость восстановлена, — промолвила Ксения, грациозно поднося к губам: рюмку. — Урожай только жаль: картошку, огурчики. Помидоры какие в парнике вымахали…

— Пусть эти плоды пожинает Рерих, он их заслужил. — Я не мог простить «Светлому братству» Синяву. — Гран-при за раскопки его ждет в недрах картофельной гряды. Надо же было тебе, Ксюша, как-то избавиться от старого холодильника.

— Это точно, — согласилась хором теплая компания. — Надо обновляться!

— Конечно, — улыбнулся я. — Так и будем жить.