Юрий Гаврюченков - Кладоискатель и сокровище ас-Сабаха

В палатке повисла гробовая тишина. Я смотрел на Петровича, Петрович смотрел на меня.

— Это Михаил Юрьевич Лермонтов, — наконец промолвил я. — Само как-то на ум пришло.

— Может быть, ты и прав, — вздохнул Петрович и бережно вытянул кинжал из ножен.

За девять веков лезвие изрядно потемнело. Ржавчины я не заметил. Умели ковать ножи на Востоке! Впрочем, стоит ведь железная колонна в центре Дели, и ничего ей не делается.

— «Джихад», — удостоверился Афанасьев и показал гравировку арабской вязи, идущую по клинку справа налево. Меня начал бить озноб. Сказка, превратившись в быль, перестала казаться смешной. Не знаю почему, но мне очень захотелось, чтобы лезвие исчезло. Перенервничал сегодня, должно быть. У Петровича тоже затряслись руки, он быстро вложил кинжал в ножны и опустил обратно в ларец.

— Не попить ли нам чайку?! — сказал он.

Я взял чайник и пошел греть воду. Афанасьев пристрастился к крепкому чаю задолго до зоны — у него был большой опыт полевых работ. Иногда я тоже чаевничал с ним, хотя, как правило, останавливал выбор на кофе. Наша кухня, ящики с консервами и примус под тентом, помещалась слева от входа.

Выйдя из палатки, я постоял недвижно, закрыв глаза и обратив лицо к солнцу. Через пару минут дрожь отпустила и стало припекать. Тогда я забрался в тень, подкачал примус и разжег огонь.

Пока кипятилась вода, я опустился на ящики и предался сладким грезам. Сегодня было, о чем помечтать. Занимаясь раскопками, не мелким кладоискательством, а могильниками вроде нынешнего, всегда надеешься откопать сокровища древних царей. Или просто личные вещи исторических знаменитостей. Все копатели в меру честолюбивы и желают увековечить свое имя. Хотя бы в виде таблички или надписи на экспозиции областного краеведческого музея, что иногда и делают, отдавая в дар не представляющую интереса мелочевку. Но сокровенной мечтой остается найти нечто по-настоящему ценное. В детстве моим кумиром был Генрих Шлиман, одержимый археологической страстью романтик, отыскавший Трою по гомеровской «Илиаде». Да что там говорить, оставался до сего дня. Но теперь все изменилось. Я держал в руках вещи, принадлежавшие реальному человеку, который вписал в анналы мировой истории выразительные кровавые строки. Находка личного оружия и украшений Хасана ас-Сабаха — очень важное открытие, специалисты его оценят. Но, самое главное, что открытие это — мое...

От удовольствия я даже зажмурился. Сейчас я готов был выставить содержимое ларца на стенде любого музея только за право опубликовать статью в «Нэшнл джиогрэфик», «Вокруг света» или любом другом популярном журнале. До ломоты в зубах хотелось прославиться. Шипение закипающего чайника вернуло с небес на землю. Я открыл глаза и понял, что нахожусь не в кресле с журналом в руках, а в узбекской степи. И являюсь «черным археологом», который продает честь и славу за деньги. Мое открытие не описано, не сфотографировано, не нанесено на план, да и плана никакого нет, ибо мы с Афанасьевым не разбивали сетку квадратов и вообще не особо затруднялись с формальностями, потому что проводили нелегальные раскопки, о которых в присутствии настоящих ученых лучше не говорить вслух. Мы — грабители, и, вторгаясь в культурный слой, уничтожаем все, сколько-нибудь ценное для науки. Именно поэтому о моей находке мир никогда не узнает. Да и не моя она, а на самом деле афанасьевская. Древние реликвии уйдут в руки неизвестного богача через длинную цепь посредников. Нам хорошо заплатят, но находку сделают безымянной. В подпольном мире торговли историческими ценностями умеют соблюдать конспирацию. Сколько крупных археологических открытий сгинуло в этой паутине... Так что на известность рассчитывать не приходилось. Разве помечтать иногда.

Я снял с огня чайник, выбрался из-под тента и увидел идущего к палатке Валеру. Автомат болтался на плече стволом вниз. От охранника с каждым днем все сильнее пахло смертью. Неприятная такая аура. Заметив меня, Валера изменил курс.

— Василий спит? — поинтересовался он, приблизившись. Его солнцезащитные очки сияли двумя озерами расплавленного металла и слепили глаза. Дурацкие очки, Валера явно насмотрелся полицейских сериалов и завел овальные стекла в блестящей оправе, как у крутого копа. Впрочем, благодаря зеркалкам не было возможности видеть глаза нашего экспедиционного палача, чего мне меньше всего хотелось бы.