Н. Кисслова - Приключения Ирен Адлер

Это было поздним февральским вечером. Почти все заведения и лавки уже закрылись, улицы опустели и погрузились во мрак, обледеневшие тротуары поблескивали в желтом свете газовых фонарей. Мистер Траблс, будучи тогда безымянным новорожденным котенком, являл собой жалкий мокрый клубок шерсти – один из миллионов ужасающих примеров людского жестокосердия, при виде которого у любого здорового человека защемит сердце.

В тот судьбоносный вечер котенок забился в угол между фасадом и ступенями мясной лавки. Его привлек запах и тепло, которое струилось белым взвивающимся паром из большой лужи горячей воды, вылитой за порог хозяином лавки незадолго до закрытия. Ирен и Серж возвращались из театра в гостиницу. Они решили размяться и подышать свежим воздухом перед сном, поэтому не стали брать кэб и пошли пешком. Они шли молча, каждый был погружен в свои мысли. Тишину улицы нарушал лишь звонкий стук каблуков Ирен, заглушавший шаги брата. Ирен то и дело ежилась от холода, стараясь все глубже укутать руки в муфту и вжать голову в плечи, покрытые меховым воротником, отчего походила на нахохлившегося воробья. Внезапно ее ухо уловило тоненький писк, иглой вошедший в ее мысли. Ирен вздрогнула и очнулась.

– Серж, – крикнула она, остановившись. – Серж!

Брат уже успел убежать вперед и не сразу понял, что произошло. Выйдя из мыслительного оцепенения, он развернулся и пошел к Ирен. Она сидела на корточках у обледенелых ступеней мясной лавки, подобрав складки платья, и тянулась рукой через грязную еще не успевшую замерзнуть до конца лужу. Серж подошел ближе. В темном углу, на который не попадал желтый свет фонаря, он кое-как разглядел коричневый комок грязи, издававший слабый писк.

– Ну же, иди сюда, малыш, – тянулась к нему Ирен, стараясь не упасть в лужу. – Не могу достать, Серж. Из-за этой дурацкой лужи.

– Это котенок? – хмурясь, спросил Серж. Ему показалось, что это какой-то мелкий грызун – уж очень он был страшный: грязный, облезлый, с тоненьким лысым хвостом. Но когда зверек издал слабый прерывистый писк, Серж узнал в нем котенка. – Зачем он тебе?

– Что значит зачем? Лучше помоги мне!

– Ирен, на улицах города толпы бездомных животных. Ты же не будешь их всех тащить в дом?

– Не оставлять же его здесь! Посмотри, какой он крохотный. Тут ужасно холодно. Он же погибнет.

– У нас уже есть Волк.

– И что? – Ирен встала. – Ты просто не любишь котов! Был бы это щенок, ты бы тоже над ним сжалился.

– Не в этом дело, – попытался оправдаться Серж, хотя это и было правдой. – Просто ты не можешь спасти всех бездомных животных.

– Я и не собираюсь спасать всех. Но я могу спасти одного или двух. И если бы каждый человек так делал, в мире бы не осталось бездомных животных! – воскликнула в сердцах Ирен, и слова ее гулким эхом прокатились по пустынной улице. На щеках выступил румянец. – Я все равно заберу его. Не хочешь помогать, так не мешай.

– Ладно, – брат смягчился в лице. – Подожди.

Он поднялся по ступеням и перелез через перила. Держась за перила одной рукой, он свесился с крыльца, а другой сгреб котенка. Малыш целиком поместился в его ладонь. Ирен опустила котенка в муфту, подвернув нижнюю ее часть, чтобы он не вывалился, и они с братом зашагали дальше.

– Как ты вообще его разглядела? Я сначала подумал, что это крыса.

– Я и не разглядела. Просто услышала писк.

– А! – Серж усмехнулся. – Это женское… Способность улавливать высокие частоты – писк котенка, плач младенца. Я вот его не услышал. Буду теперь будить тебя писком.

– Ты? Да ты не сможешь взять и до третьей октавы.

– Иииии… – издал брат тоненький писк.

Из муфты отозвался котенок. Ирен и Серж рассмеялись.

– Видишь, признал в тебе своего. А ты не хотел его брать.

– На самом деле, я рад. И как мы его назовем, нашего нового члена семьи?

– Не знаю. Что-нибудь придумаем.

– Какого он хоть цвета?

– Не знаю, – Ирен улыбнулась. – Он такой грязный… Да и темно.

– Это точно котенок? Может, все-таки мышь?

– Точно! – Ирен засмеялась и легонько толкнула брата плечом.

После банно-пенных процедур, устроенных Ирен и Урсулой на следующий день для маленького уличного пришельца, взору мужской части Адлер-Хаус предстал невероятно очаровательный бело-рыжий пушистый котенок с большими голубыми глазами и влажным розовым носом. Белые пятна на рыжем фоне делали его тело обутым в носочки, подвязанным белой манишкой, а его мордочку – будто бы запачканной наполовину в молоке, которое, казалось, стекало с усатых щек и подбородка на пушистую шею и грудь.