Петр Ингвин - «Зимопись». Книга 1 «Как я был девочкой»

Раздевшись, я лег. О сне, конечно, нечего и думать. Среди других шагов в коридоре различил уже знакомый. Чувственно вскрякнув, дверь впустила соседку.

Я быстро произнес со своего места:

— Насчет лежаков… это не прихоть. Не подумай чего. Не наглость и не подкат. Посмотри туда.

Головка Зарины повернулась.

— И что? — оглядела она торчащий из пола меч.

— Там нитка. Проверь.

Зарина проверила. Нитка заканчивалась вынутой из моего лежака длинной иглой.

— И что? — раздалось вновь.

Пришлось рассказать все, начиная с копья в уборной. Зарина слушала внимательно. Что-то прикидывала в уме, сопоставляла. Насчет копья просто удивилась. Из-за истории с ножом ее лицо вспыхнуло:

— Так вот почему…

Концовку проглотила, взор погрустнел, лобик собрался мягкими вертикальными складочками. Она-то думала, что лежаки я, будучи еще девочкой, сдвинул из дружеских чувств…

По покушению, где пострадала сама, беспечно отмахнулась:

— Она уже извинилась.

— Кто?!

Зарина знает покусительницу?! Знает, и ничего не сказала? Хотя… я тоже ничего ей не говорил. Квиты.

Девушка принялась разоблачаться, используя торчащий меч в качестве дополнительной вешалки. Изящные ручки томно и отстраненно снимали одежду, аккуратно расправляя и выкладывая на табурет. Обращенная ко мне спина, уже обнаженная, красноречиво показывала, что смотреть нужно в противоположную сторону. Что я и сделал. Между тем, Зарина спокойно сообщила, не оборачиваясь:

— Варвара.

— Почему?! — не смог я совладать с собой.

Организм требовал бежать, разбираться, сдавать преступницу начальству школы, выискивать соучастников, мотивы, явки, пароли…

Со злящей меня беспечностью Зарина объяснила:

— Они в ту ночь играли в желайки.

В курсе, молча кивнул я. Сам такой. Просто ушел раньше. Значит, убить меня приказала Аглая, а Варвара перепутала?

— Варваре выпало напугать до смерти человека, сидящего в окне, — невозмутимо констатировала Зарина. — Им оказалась я. При чем здесь покушение? Говорю же, она извинилась с утра на следующий же день.

Броуновское движение мыслей не приводило ни к чему хорошему. Они сталкивались и разлетались, сливаясь в единое или перерождаясь в противоположное. Каждый раз разные, каждый раз много. Голова трещала изнутри, хоть шлем одевай как защиту от разрыва. В пылу борьбы идей и сомнений взор вновь обратился к соседке… и мигом вернулся назад. Броуновское движение частично выправилось, направившись в другую сторону, вполне естественную, но сейчас совершенно неуместную.

— Я простила, — прибавила Зарина, слегка обернувшись и краешком глаза отследив мое вполне безобидное состояние слушателя, но не зрителя. — Ей же приказала Аглая.

Бочком она двинулась вокруг меня к своему лежаку.

— Называешь это — напугать?! Сжечь заживо? — вновь вскинул я голову.

Хорошо, что она отвернулась. Влезая под простыню, Зарина поморщилась:

— Ничего такого она не собиралась. Именно напугать. Огонек бросить — секундное дело, она же не бросила. Может и предыдущие случаи ты понял как-то не так?

— Ага. Копье в голову, нож в центр постели, где только что лежал, меч туда, куда лечь собирался…

— Ведь не попали же? — гнула она свою линию. Упрямая добрая душа, во всем видевшая только хорошее. — Значит, тоже пугали.

Хотелось бы поверить. Очень. Но не верилось.

— Нужно бы сообщить, — поднятая ручка Зарины показала на меч.

— Знаю. — Я не стал выдавать своих секретных отношений с папринцием. — Завтра. Сам.

Немного поворочавшись, соседка удобно устроилась лицом ко мне. Укутанная по шейку, теперь постоянно поправляла простыню, чтоб не облегала, где не надо. Моя рука периодически делала то же самое — бездумно, на полном автомате. Значит, привыкаем к ситуации. Уживчивость плюс доверие — великие вещи.

— Давно хотел узнать, — вбросил и сразу перехватил я шайбу матча, в котором упущенный момент приводит к словесному извержению собеседницы на совершенно неинтересную тему. — Как девочек набирают в школу?

— Приезжают, забирают. Как нас с Кариной.

Логично. Но я ждал другого. Детали, Солнышко! Подробности!

— Забирает смотрительница Дарья?

— Смотрительница царисса Дарья, — с легким укором поправила Зарина. — Сейчас — она. Хотя Милославу и Лисавету в свое время тоже.

— В перерыве могла быть другая смотрительница?

— Коню понятно.

— А мне нет, — отсек я. Не обидевшись, Зарина хмыкнула, типа я еще тот жеребец… или безмозглый мерин, но смолчала. — Сейчас учениц двадцать две. Включая меня. Неделю назад было восемнадцать. Еще раньше, видимо, меньше — делаю вывод по разнице в знаниях и отношению друг к другу. Набор начался недавно?