Петр Ингвин - «Зимопись». Книга 1 «Как я был девочкой»

Красочно одетый гонец и двое сопровождающих торжественно ступили копытами коней на землю школы. Именно так, а не просто въехали. Почему так — не объясню. Умения особые. Обучают, наверное. С рождения.

Бело-синий флаг над ними венчала красная буква В.

Встречать вышел парадно одетый папринций. Царисса до простого курьера не снизошла. Гонец, спрыгнув с коня, бодро отрапортовал, словно не было позади нескольких часов сумасшедшей скачки:

— Царисса Варфоломея в сопровождении цариссы Евстигнеи со свитами собираются прибыть с гостевым визитом завтра в первой половине дня!

Дядя Люсик что-то ответил, пригласил внутрь. Кино окончилось. Я отправился в комнату.

Едва прилег, ввалилась Зарина, дрожащая после мытья в холодной воде. Вся в свежем, взбодренная донельзя, принялась прыгать, приседать, доставать ладонями пол и делать мостик назад. Согревалась движением. В отношениях со мной она выбрала тактику «сделаем вид, что ничего не было». В целом получалось, если не считать связанных с переодеваниями моментов. Тогда мы просто отворачивались. Проблем пока не возникало. Надолго ли?

— Про цариссу Евстигнею что-нибудь знаешь? — полюбопытствовал я.

— Конечно, — громко ответила она, прыгая по четыре раза на каждой ножке. — Евстигнея, царисса Конных пастбищ, соседка Евпраксии с противоположной от нас стороны.

Пришлось уточнить:

— От нас — это от вас, Варфоломеиных, или от школы?

— От маминой вотчины. От Западной границы. — Зарина замерла в полудвижении. Глаза и рот распахнулись в ужасе непоправимой потери: — Теперь тебя отправят в крепость. Вас отправят. Двоих, — поправилась она.

Следом подоспела сопутствующая мысль:

— Кстати, раз ты не ангел, то я больше не заложница? В случае обмана одной из сторон договор между ними считается недействительным. Обманщик!

Прыгнув на свой лежак, она озорно стукнула меня подушкой.

Что-то подсказывало, что Зарина не проговорится насчет меня. Но жить в подвешенном состоянии неудобно. Попробуйте. Подвесьтесь, подрыгайте ножками: каково? Хотелось уверенности. Решил поставить точку с запятой, раз на точку не тянем, а многоточие убивает.

— Зарина, можно поговорить серьезно?

— А что, так можно? — засмеялась она. — С тобой?! Лгун! Прохвост! Жулик!

Снова пришлось уворачиваться от подушки.

— Я никого не хотел обманывать. Хочу просто вернуться домой. Собрать друзей и улететь.

— Улететь?!

Снова — глаза-тарелки. Курс «Как изменить лицо без фотошопа».

— Забрать Тому, Ма… и Шурика, который сейчас у твоей мамы. И улететь, — подтвердил я.

Едва не проговорился насчет Малика. Не нужно упоминать всуе. После смерти Гордея никому в голову не пришло, что второй черт тоже жив, пусть так и останется.

— У вас там хорошо? — с надеждой в вопросе мечтательно произнесла соседка. Осеклась: — Не рассказывай! Нельзя!

— Нельзя в деталях. А в общем… у нас не плохо или хорошо. У нас по-другому.

— По-другому — это лучше или хуже?

Я вздохнул. Повернулся на бок, к ней лицом. Ее подушка уже перестала быть ударным инструментом и обрела прямое назначение. Девушка лежала как я: на боку, лицом ко мне. Глаза в глаза.

— Вот ты веришь во все запреты, установленные Аллой…

— Да простит она нас и примет, — бездумно дополнила Зарина мантрой-скороговоркой.

Мне надоело.

— Серьезно веришь в то, что все вокруг создано Аллой? Весь мир? Все земли, леса, животные, люди, звезды, луна, солнце?

— Видишь подушку? — ткнула Зарина в свое недавнее оружие. — Она существует?

— Ну, если рассматривать с точки зрения религиозно-философского восприятия…

Девушка отмахнулась:

— Рассматривай глазами, а для восприятия можешь пощупать или снова получить по кумполу. Согласен, что она реальна? Отлично. Она сделана кем-то?

— Подушечных дел мастером. Не знаю, как он правильно называется.

— Ты видел этого мастера? Видел, как он сшивал ранее сотканное полотно, как набивал шерстью и придавал окончательную форму? Нет. Ты просто видишь подушку, замечательно используешь и знаешь, что ее кто-то сделал. Просто знаешь. Разжевывать дальше?

— Не надо, — убито сказал я.

Зарина расцвела.

А еще Софист, твою за ногу. Софочка. Девчонка переспорила.

— Если же мир кажется несовершенным… — Маленький кулачок взбил подушку до необходимого состояния. — Может, просто пользоваться не умеем?

Нас пригласили на запоздалый завтрак. Можно было совместить с обедом, время позволяло.