Маргарита Зирен - Любовь по имени Тала

И вся рыбёшка простилась лихо с западнёй. Когда ж на

Берег вышла крошка, только думушкой одной была занята

Головка:«Не поможет мне спастись никакая здесь уловка.

Иди, Тала, повинись. Может чудо совершится?

И поступок твой простится?»

С лохмотьев капала вода,

И побрела она в пещеру, грея в сердце

Своём веру, что везет ей иногда. Шла и думала, что

Скажет: «Меня рыбка же просила. Кто же в бедствии откажет?

Меня? Рыба попросила?» Поражаясь, она встала,

Повернувшись вновь к воде.

Тала

–Может быть уснула Тала? И приснился зверь в беде?

И то правда, не бывает дельфинов бело-голубых.

Но тут же в страхе

Понимает- в одеждах ведь она

Сырых. И зверя вспомнила призыв. Но в смиренье

Не жалела ослушания пробела, важно

То, что он был жив.

Напала с бранью на ребёнка

Хозяйка тёмных обиталищ: «Уже заждалась работёнка!

А ты по брегу всё гуляешь?» Схватила бедную за ручку, но, тут же бросив, Закричала: «А ну, Гарал, задай ей взбучку, но пусть откроется

Сначала. И что там прячет за спиною? И почему

С одежды льёт?»

Склонилась девочка рабою, и услышал

Правду грот. Только в тайне она скрыла зверя жирного,

Большого. Правда б алчного озлила. Сколько ж мяса дармового отпустила

В море Тала! Если б Крета только знала. Но помимо и дельфина найдут Причину без сомненья. В сети брешь, ушла сардина.

Ну чем не повод избиенья?

Лишь на третьи сутки Тала потихоньку

С ложа встала, и шатаясь, вышла к морю. И услышала водица:

«Ну, где они границы горю? Одно осталось мне – страдать. Ведь никому не Заступиться, не видно рядом ни одной души способной сострадать нежно Любящей, родной». Малышка, лежа на песке, совсем отчаявшись,

Рыдала, и различалось в голоске, как мать

С тоскою призывала.

III

Дитя не видела дельфина, заметен

Был он еле-еле. Но видел он, как ей лозина следы

Оставила на теле. И понял он, что в том виновен, из-за него ведь

Гном озлоблен. Всё от шалости беспутной. И тем же способом запретным Ушёл, оставшись не заметным. И ожидая трепки крупной, взял курс

В родимую сторонку. Решив все прямо, без утайки,

Отцу поведать про девчонку.

Над головой кружили чайки,

Над принцем взявшись хохотать, в другой бы раз

Себе на горе. Друзья и братья поиграть звали друга на просторе.

Но пред глазами была «крошка»-человеческий ребёнок. И лишь одна вела его Дорожка, домой стремился дельфинёнок. И приплыв, в огромном гроте,

Какой звался царский замок, Гай нашёл царя в заботе

Средь детишек и их мамок.

Гай

–Тебя приветствует твой раб! Поговорить бы надо, пап.

Твой сын ослушался тебя, прости негодного, отец.

царь

– Когда же было то, дитя, чтоб признавался сам, шельмец?

Значит что-то приключилось? Говори, Гай, что случилось!

Гай

–Я близко к берегу подплыл.

Моментально царь

Вспылил: «Какой пример ты подаёшь?

И учишь младшеньких чему? Ох, и глупым ты растёшь!

Коль обитатели глубин верить слову моему, дождёшься, что не станут.

Уж если мне перечит сын? К отцу доверья в тину канут.

Законом я свой трон упрочил и будешь

Слушаться, и точка!»

Гай

–Я, владыка, не закончил…

Маг проплыл вокруг сыночка, и все в ужасе застыли.

царь

–Ах, ты только начал, Гай? Ну что же, дерзкий, продолжай…

И Гай поведал, как пленили

Сети возле бережка. И, как отрок его спас

Из плетённого мешка. Ну, а дальше пришёл час слушать

Магу и о муках. И узнали в грозных звуках гнев владыки справедливый. Знать напомнил о себе гном коварством знаменитый,

Старый недруг по судьбе.

А быть врагом царю морскому?

Подобно танцу на бочонке. Он пламя к пороху

Взрывному, фитиль зажжённое в сторонке. Но был поступком

Восхищён. И взвесив в детке доброту, возлюбил девчушку он. Но принц,

Зато, огрёб беду за своё же сумасбродство. Уж если дал он проявить души Порочное уродство, гнёт над немощью вершить. Но всё ж, доволен был

Отец за трон теперь он не боялся, коль рос в приемнике

Боец, с чем и сам Листар сражался.

IV

Гном развесил свои сети, скоро ж

Близился прилив. Помогали здесь и дети штопать

Невода разрыв. Не спокойным было море, каждым летом в эту

Пору смерч гуляет всем на горе. Чего ждали, как награды. Посвящая время Сбору принесённому волною, скарбу разному, вещам, похваляясь, что Богаты. Но пускались в пляс порою, так рады были все рабам.

Знать для гномов верх везенья – жертвы

Кораблекрушенья.

И случилось, повезло! Ставя сети гном