Dmitrij Potapkin - Бегущий со звёздами

***

Вспотевшие пальцы впились в рукоять клинка. Дрожь била по ногам и рукам юноши. Он пытался скрыть и побороть её, но то и дело его прошибал холодный пот.

«Лишь бы мама и папа были в порядке».

Аккуратно двигаясь между домов, он приметил на земле чёрный шлейф. Выжженная почва. Алой нитью к стене одной из хат тянулся кровавый след. Седовласый Дзын сидел, опустив голову вниз. В груди его виднелась ужасная рана с обожжёнными краями. Юноша тихо присел и дрожащей рукой приподнял копну практически белых волос со лба мертвеца.

«Дорэалай» – парень знал лежавшего перед ним покойника. Он был главой одного из семейств, хороший друг его отца, Саэалая. Слёзы бежали по лицу. Рука его прикоснулась к груди убитого, к тому месту, где было сердце, источника всей музыки их народа. Грудь самого юноши завибрировала, a вслед за ней и его ладонь, отдав честь достойному Дзыну молчаливой песней.

В следующее мгновение, лишь через пару секунд после того, как он успел встать на ноги и обойти следующий дом, его уши буквально разорвало ужасным шумом. Череда громких хлопков, мерзких противоестественных взрывов терзали воздух Окаймы, прежде музыкальной, непривыкшей к подобным кошмарам.

Ноги сами понесли юношу галопом к источнику шума. Открывшийся вид на центральную площадь, где в мирное время обычно разворачивались ярмарки и праздники, ужаснул его и вызвал практически непреодолимый приступ рвоты.

Около дюжины Дзынов лежали на земле вниз лицом в лужах собственной крови, a еще несколько старались отползти в сторону, зажимая ужасные ранения. Между ними сновали невысокие существа. Эйды. Они сильно отличались от Звездоглядов и любых других жителей Окаймы. Кожа была лишь бледно белого или тёмно-чёрного цвета, либо оттенка между ними. Ни в какое сравнение с Дзынами.

Людей было около полутора десятка, и они были надёжно закованы в металлические латы, a в руках у них были невиданные ранее орудия – длинные железные трубы, с одной стороны, оканчивавшиеся узким отверстием, a с другой – деревянной рукоятью и неким крючком.

Завидев юношу, один из Эйдов, капитан, выступил вперёд. Дула неизвестных орудий обернулись на него. Глаза врагов с завистью высматривали саблю в его руках.

– Кто ты? Назови своё имя, сложи оружие, и мы тебя не тронем, обещаю. – Главный снял шлем с головы. Чёрные коротко стриженые волосы обрамляли большую голову, переходя в изящные бакенбарды – еще одна черта, которую Дзыны не понимали. Они считали растительность на лице варварством. На вид он был молод, но хмурые складки на лбу добавляли ему с десяток лет.

Взгляд юноши метался от Эйда к своим собратьям. Внезапно, среди раненых он увидел их – его мама, крепко обнимала лежавшего на земле отца, сжимавшего ладонями кровоточащую рану. Только сейчас он заметил то, что вся центральная площадь была полем битвы. Повсеместно лежали сметённые укрепления и примитивные деревянные орудия Дзынов – остроги и лёгкие копья с наконечниками из камня.

Женщина подняла взгляд от раненого мужа и увидела сына.

– Саэхор, – мать назвала имя своего чада, – послушайся их. Они заберут то, что им нужно и уйдут.

Вид израненного отца ужасал юношу, и он буквально оцепенел. В этот момент Эйды начали неспешно окружать его, выставив орудия перед собой. Они знали, чего стоит даже один Дзын с подобной саблей.

Один из коротышек схватил его мать за руку и резко рванул на себя, заставив встать.

– Скажи ему, чтобы опустил оружие! Иначе мы убьём и его и тебя и недобитого папашку! – все они говорили на чистейшем языке Дзынов. Не иначе, выучили по табличкам. – Слышишь, парень? Не губи семью! Повинуйся!

Его мать звали Саэада и она была храбрейшей женщиной во всём селении. Она уверенно зашагала к своему сыну. Эйды напряглись, но капитан скомандовал им стоять на месте и держать их на прицеле. Подойдя к нему, она взяла его руку в свою и тихо прошептала:

– Положи её на землю и отойди сторону, как можно дальше. – Юноша взглянул в глаза матери. В них ярким пламенем, ярче, чем любой костёр дикаря, горела ярость.

– Мама, нет…не делай этого. – слёзы душили слова мальчика.

– Смотри и запоминай. Сегодня был последний день, когда Дзыны позволили надругаться над своим народом и историей. Выжги это в своей памяти. – Они начали тихо опускаться к земле. – Пусть музыка всегда будет в твоём сердце.

– Она всегда в моём сердце. – Ответил Саэхор и выпустил их рук саблю.

В следующие мгновения произошло столько событий, что ни один Эйд и не успел даже уследить за движениями Саэады и Саэалая, который, несмотря на ранение, встал на ноги и метнул в сторону жены тяжелый древесный щит. Женщина схватила саблю, a другой рукой щит. Продолжив движение по инерции от брошенного снаряда, она изогнулась, словно в ней вовсе не было костей. Острие сабли направилось ровно в грудь одного из коротышек, стоявшего на расстоянии пары метров от Саэады.