Евгения Черногорова: Рейс в прошлое. Мистика

Дизайнер обложки Евгения Черногорова

© Евгения Черногорова, 2021

© Евгения Черногорова, дизайн обложки, 2021

ISBN 978-5-4493-5817-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Эльза впервые вспомнила нечто граничащее с «добротой» в этой странной женщине, что приблизило её к решению ехать немедленно. Малое облако из детства, где они с Гретхен были подругами, окутало и унесло под сень пышных каштанов. Деревянные качели взлетали в такт руке, качающей их. Взгляд вытащил из прошлого фигуру подруги, долговязую и несуразную. На вид ей можно было дать лет шестнадцать, её волосы цвета спелого пшена, огромные очки в роговой оправе и сутулые плечи, покрытые в летнюю жару платком-паутинкой из козьей шерсти, так же, как мотив военного марша, совершенно не стыковались со столь позитивной картинкой общения двух девочек. На тот момент обеим было около двенадцати лет. Грета постоянно напевала нечто подобное, чеканя слова, с каждым новым потоком воздуха песня приобретала зловещий оттенок.

Эльза изо всех сил вонзила пальцы в цепи. Единая мысль заполонила чудную кудрявую головку и вырвалась криком:

– Гретхен, остановись!

Качели завершили свой круг, и резко оборвавшийся голос сорвал девочку с сидения.

– Du bist undankbar! 2 2 Ты неблагодарная! (нем.)

Эльза уже привыкла к перемене настроения подруги и объясняла его изменение частыми переездами из страны в страну. Гретхен родилась в Германии, жила в Австрии, Польше и вот теперь оказалась в России. Необычными, даже волшебными чертами была наделена подруга. Она, словно фея из сказки, знала всё на свете, её фантазия не имела границ. Потом, со временем, из литературы Эльза узнала, о чём ей толковала Гретхен и что это за зверь такой – эйдетическая память. Сейчас она уже выучила, что плакать при Грете нельзя, слёзы – это механизм, вызывающий внутри девочки какие-то садистские желания сделать ещё больнее вне зависимости от возраста и пола слюнтяя, имевшего наглость распустить нюни при ней. Также Эльза выучилась понимать все «команды» подруги, сказанные на польском или немецком языках.

Что их сблизило, трудно объяснить. Эльза была редким «праздником» для родителей. Славная, добрая, милосердная, покладистая – какими только эпитетами не награждали её вечные мамины подружки. Она олицетворение «правильной» девочки: розовощёкой, наивной, с огромными зелёными глазами, пухлыми губками. Её небольшой рост только придавал сходства с куклой, как к ней все и относились, не замечая характера и желания быть полезной, учиться и добиваться целей. Вот-вот, быть полезной! Наверно, именно это качество понравилось Гретхен, и она, дикарка и остроязычная, приблизила к себе ангелочка с кудрями. Более того, выпады Греты не вызывали в подруге ненависти или гнева, она сносила их стойко, без жалоб и слёз. Совершенный мезальянс характеров, но без друг друга они не могли. Ещё её имя – Эльза, какое-то неживое, что ли, из другой эпохи, страны. Ну кто в России называет ребёнка в двадцатом веке подобным образом? Позже она сменила имя на Лизавету. Эти нечастые проявление заботы, даже милости к новой «игрушке», желание раскачать на качелях, вместе искупаться в реке, нарисовать совместно картину – и есть те добрые поступки, что хранила память Эльзы. Терпения у Греты, правда, хватало ненадолго, как и в случае с качелями, но в те минуты счастье переполняло обеих, так казалось Эльзе.