Михаил Шторм - Потомки Магеллана

Выйдя из туалета, Быков обнаружил в каюте мужчину примерно своего возраста. У него было худое, нервное лицо и квадратные усы на пол-лица. Он представился механиком Маурицио Мальяни и, к удовольствию Быкова, оказался итальянцем. Скудное знание английского языка компенсировалось умением разговаривать по-русски. Он подсказал, что вещи можно хранить в рундуке под нижней койкой, убрав оттуда спасательные жилеты и круг.

– Куда же я их дену? – озаботился Быков.

– Да куда угодно, – был ответ. – В коридоре есть чулан под трапом.

– А если шторм?

– Если эта посудина начнет тонуть, то какая разница, где брать жилеты? – рассудительно спросил Маурицио.

Быков последовал совету нового знакомого, который оказался моряком бывалым, показав, как натянуть леску для просушки одежды и дав еще с десяток крайне полезных бытовых советов.

– Тесновато тут будет, – сказал Быков, закончив разбирать и раскладывать вещи.

– Ты бы поплавал на рыболовном сейнере, – усмехнулся Маурицио. – Это еще комфортабельные условия.

– А душ где-нибудь есть?

– В коридоре. Всего две душевые на всех. И вода там морская будет. Пока помпа не сломается.

– А она сломается?

– Конечно, – пожал плечами механик. – Все машины ломаются, когда ими пользуется слишком много народу.

– И что тогда? – продолжал допытываться Быков.

– Чинить будем, – сказал Маурицио спокойно. – Так что некоторое время можно будет снова мыться. Пока помпа работает.

В этих рассуждениях было что-то стоическое, принимаемое латинянами еще со времен древнего Рима. Быков решил, что ему тоже следует относиться к временным неудобствам спокойно, стараясь сохранять оптимизм.

– Как наши соседи? – спросил он. – Ты ведь с ними уже близко познакомился?

– Куда уж ближе, – отвечал Маурицио, меряя взглядом расстояние между койками. – Ни шкипер, ни боцман не храпят, это первый плюс. Грязные журнальчики в сортире не листают, лишнего не пьют, а так… Кто их знает. Время покажет. Люди познаются в испытаниях. А их у нас будет немало.

– Думаешь? – спросил Быков.

– Уверен. Нам океан предстоит проплыть, и не один. Это тебе не на надувном матрасе у берега качаться. И штормами потреплет, и много чего еще.

– Ты хорошо говоришь по-нашему, Маурицио.

– Я по-своему лучше говорю. А твой язык знаю, потому что у меня и жена русская, и теща, и еще целая орава родственников, которых они из России притянули.

Быков засмеялся:

– Ты поэтому на год в плавание ушел?

Маурицио тоже засмеялся и хлопнул его по плечу:

– Правильно мыслишь, парень. Пойдем в кают-компанию, у нас опаздывать не принято.

– Рановато для обеда, – заметил Быков.

– Сейчас ланч, – ответил Маурицио. – Последний.

– Почему последний?

– Потому что в море выходим. В плавании ланчей не будет, не надейся. Ты что-нибудь съестное захватил?

– Нет.

– Хотя бы кофе, чай, конфеты какие-то?

– Ничего.

– Ну и дурак, – заключил Маурицио. – Ладно, в следующий раз умнее будешь. Если еще когда-нибудь поплывешь.

Ланч прошел в так называемой дружеской, непринужденной обстановке. Открыли шампанское, вежливо поболтали на разные нейтральные темы, после чего Маркес провозгласил:

– А теперь о главном, друзья мои. Через… – Он взглянул на часы. – Через два часа начнут возвращаться матросы с берега. Таким образом прошу всех мужчин находиться наверху.

– Зачем? – спросил молодой и пригожий парень с расхожим именем Алекс, который выполнял на судне обязанности специалиста по электронике и электрике.

В отличие от, скажем, кока он был включен в число так называемых офицеров, как величал их капитан. Анна и Лидия бросали на него быстрые оценивающие взгляды, а он совершенно не уделял им внимания. Оценив его внешность и манеры, Быков сразу заключил, что видит перед собой молодого человека сомнительной сексуальной ориентации, но девушки до сих пор не поняли этого и по наивности строили ему глазки.

Маркес уставился на Алекса с неодобрительной миной на гладко выбритой физиономии.

– Впредь изволь дослушивать до конца все, что говорит твой командир, и только потом задавай вопросы. Но на первый раз я, так и быть, отвечу. Мы должны проконтролировать матросов, ясно? Все они получили строжайший запрет на употребление спиртного. Нарушителей будем выявлять и не допускать на борт. Если не протрезвеют к восемнадцати ноль-ноль, отчалим без них.

– Разве так можно? – вырвалось у Анны.

На этот раз неодобрительный взгляд Маркеса был адресован ей.