Михаил Шторм - Глубокая тайна

© Майдуков С. Г., 2021

© DepositPhotos.com / JohanSwanepoel, benjaminjk, ggggg8101@gmail.com, xload, Givaga, Liuzishan, обложка, 2021

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», издание на русском языке, 2021

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», художественное оформление, 2021

– Что тебе известно о белых носорогах? – спросила Хизер.

– Насколько я помню, последнего не так давно усыпили где-то в Кении, – ответил Быков. – Старенький был, мучился. Но у него успели взять… э-э… все, что нужно для искусственного оплодотворения. И какая-то самка в американском зоопарке благополучно родила детеныша, так что появилась надежда сохранить вид.

– Подвид, – поправила Хизер. – То, что ты рассказал, касается северного белого носорога. А существует еще южный. И он прекрасно чувствует себя на природе. В том числе в Уганде. Могу тебе показать место, где полно носорогов и других зверей. Поедешь со мной в Африку?

Вопрос был настолько неожиданным, что Быков чуть не поперхнулся кофе.

Они сидели за столиком уличного кафе на бульваре Круазет и поедали один круассан на двоих, запивая его кофе – каждый из своей чашки. Каннский кинофестиваль завершился, но набережная все еще была многолюдна. Дмитрий Быков провел здесь три дня по контракту с журналом «Паблисити», снимая грандиозное звездное шоу. Праздничного настроения не было. Наоборот, если честно, Быков испытывал лишь подавленность и скуку.

Предложение отправиться в Африку застало его врасплох.

– Наверное, я буду вынужден отказаться, Хизер, – вежливо произнес он. – Я не диких зверей фотографирую, а звезд и всякие мероприятия вроде того, что здесь состоялось. – Он повел рукой, обводя жестом видимую часть Канн. – Белые носороги в эту категорию не попадают. Даже если они южные. У меня другая специализация.

Хизер одарила его ослепительной улыбкой тридцатипятилетней женщины, пользующейся услугами дорогих нью-йоркских дантистов. У нее были не слишком густые соломенные волосы, подрезанные по плечи, острый нос с тонкими ноздрями и веснушки под серыми глазами. Именно веснушки подкупили Быкова. Вернее, не сами они, а тот факт, что Хизер не старалась скрыть их макияжем.

– А у меня другие сведения, Дима, – сказала она. – Признаться, ты заинтересовал меня, и я провела небольшое расследование. Судя по тому, что мне удалось накопать в Интернете, ты семь или восемь последних лет провел в путешествиях по всему миру. И не знаменитостей снимал, а именно дикую природу. У тебя куча отличных работ. И прекрасная репутация. Что делать мужчине с такой биографией в Каннской оранжерее?

– В этом-то все дело, – неохотно признался Быков. – В биографии. Мне сорок пять, и пора что-то менять. Приключения – это, конечно, хорошо. Но на них больше теряешь, чем зарабатываешь. Плюс жизнью рискуешь всякий раз, неизвестно ради чего. С меня хватит.

– Я тебя поняла, – кивнула Хизер. – Благоразумное решение. За селебритис платят больше, чем за животных.

Говоря это, она продолжала улыбаться, но уже без прежнего сияния. В ней что-то выключилось. И от ее улыбки Быкову стало неуютно.

Он познакомился с Хизер Вестман позавчера, на презентации ее нашумевшего документального фильма об Африке. Эта работа вызвала большой международный резонанс, так что премьеру посетил целый сонм всевозможных знаменитостей, столь желанных для объектива Быкова. Хизер сама подошла к нему на фуршете и сказала, что запомнила его по репортажам об экспедиции по следам Магеллана. Так они познакомились, разговорились, ну и (пропуская ночные подробности) очутились в кафе с чашками утреннего кофе в руках.

– Какие у нас планы на сегодня? – спросил Быков, спеша сменить тему разговора.

– Никаких. Я сегодня улетаю, – ответила Хизер уже без улыбки. – Жаль, что ты отказался. Не так уж опасны носороги. Мы, люди, гораздо хуже. Никто не подсчитает, сколько носорогов браконьеры перебили в Африке за два столетия. Спиливали рога, а туши бросали. Какие-то сомнительные лекарства из этих рогов делали. Это был настоящий геноцид!

– Собираешься снять об этом фильм?

– Нет. В Уганде меня ждет удивительная женщина. Она не просто изучает черных горилл, а фактически живет среди них. Зовут ее Стелла, Стелла Сноуден. О ней-то и будет мой следующий фильм.

– Тарзан в юбке? – сострил Быков.

Шутка не удалась.

– Я работаю в жанре нон-фикшн, – сказала Хизер. – Это не игровое кино. Правда жизни. И, кстати, Стелла Сноуден не носит юбок. В обезьяньей стае это было бы опрометчиво.