Михаил Шторм - Потомки Магеллана

– На этом и порешим, – кивнул Маркес. – Поехали. Можете выносить вещи. Я только отдам последние распоряжения слугам и присоединюсь к вам.

Через каких-нибудь полчаса Быков, сидящий на переднем сиденье автомобиля, увидел паруса с красными крестами, которые гордо возвышались над кронами деревьев и крышами ангаров.

– Это и есть наша каравелла? – спросил он.

Маркес, не отрывая взгляда от петляющей дороги, процедил:

– Во-первых, моя, а не «наша». Во-вторых, это не каравелла, а каракка. Главное судно эпохи Великих географических открытий. Я не стал ломать голову над названием.

– «Тринидад»? – попробовал угадать Быков. – Если не ошибаюсь, так назывался корабль Магеллана.

– Совершенно верно, – подтвердил Маркес. – Всего отплыло пять парусников, а вернулся один. И это был не «Тринидад», увы. Путешествие выдержала только каракка под гордым названием «Виктория».

– Победа, – подсказала Лидия с заднего сиденья.

Ее реплика была лишней, поскольку утверждала то, что все и без того знали.

– Корабль окрестил «Викторией» не кто иной, как сам Магеллан, – пояснил Маркес. – В честь церкви, в которой была дана присяга испанскому кораблю. Хотя «Виктория» и не являлась флагманским судном, вся слава досталась ей. Возможно, название оказалось счастливым. Поэтому я решил не отходить от традиции. Мы тоже поплывем на «Виктории». – Он издал смешок. – Только капитаном будет не достославный Луис де Мендоса, а ваш покорный слуга.

– Ты не похож на слугу, папа, – заметила Анна, выбираясь из остановившегося автомобиля.

Быков их не слушал. Все его внимание было приковано к паруснику, гордо возвышающемуся над причалом. Паруса были подняты скорее для красоты, чем из необходимости. Зрелище и впрямь было завораживающее.

– Это что-то, – пробормотал Быков.

– Это четырехмачтовая каракка, – усмехнулся Маркес, остановившийся за его спиной. – Передние мачты предназначены для двух ярусов прямых парусов, используемых при попутном ветре. На задних мачтах ставятся латинские паруса, а на бушприте – блинд. Пришлось выучить не только кучу мудреных терминов, но и обучиться азам обращения со снастями.

– Чтобы в случае чего самому стать к штурвалу, – понимающе произнесла Анна.

– Штурвалов тогда не было, они появились лишь в начале восемнадцатого века. Нам, для чистоты эксперимента, придется ограничиваться колдерштоком.

– Что это такое? – полюбопытствовала Лидия.

– Приспособление, облегчающее управление с помощью румпеля, – ответил Маркес. – Рычаг. Такой вертикальный столб, который рулевой наклоняет вправо и влево, в зависимости от того, куда следует повернуть. Этим будет заниматься наш штурман, скоро вы с ним познакомитесь. Пойдемте на корабль.

Быков и девушки покатили за собой чемоданы, колесики которых бодро затарахтели по брусчатке. День был ветреный, кресты на парусах раздувались и опадали, на главной мачте гордо реял испанский флаг.

– Что это за корзины на верхушках мачт? – спросила Лидия, прикрывая глаза от солнца.

– Марсовые гнезда, – сказал Маркес.

– В них сидят впередсмотрящие, – пояснила Анна.

– Не только, – вмешался Быков, тоже имевший некоторое представление о мореходстве в Средние века. – Во время сражений там находились лучники и арбалетчики.

– Правильно, – подтвердил Маркес. – Борта какие высокие, видите? Особенно на корме, чтобы укрываться от вражеских стрел. Благодаря такой конструкции каракки называли «башенными кораблями». Кроме того, борта закруглены и загибаются внутрь. Это на случай абордажа.

– Маленькие окошки по бортам для пушек, – снова похвастался познаниями Быков.

– Они носят декоративный характер, – сказал Маркес. – Вооружение настоящей «Виктории» состояло из шести тяжелых и трех десятков легких пушек. Но мы ни в кого палить не собираемся, так что артиллерия нам ни к чему.

Возле сходней их встретили двое бородатых мужчин, один с крючковатым носом, черноглазый, другой – курчавый блондин с такими водянистыми глазами, что создавалось впечатление, будто они постоянно слезятся. Это были штурман и боцман, которые поочередно представились, протягивая большие, твердые ладони для рукопожатий:

– Мигель Альвадос.

– Крис Нильсон.

Они избегали смотреть на девушек слишком пристально, из чего несложно было сделать вывод, что с ними тоже проведена воспитательная беседа. Девушки, как нарочно, вертелись перед ними и игриво пересмеивались. Маркес отвел их в сторону и страшным шепотом произнес: