Михаил Шторм - Потомки Магеллана

Быков, не подозревая подвоха, готовился ко сну в отведенной ему комнате и мечтательно улыбался, воображая, какие восхитительные горизонты откроются перед ним вскоре. Он всегда любил дни перед походами, когда душа наполнена восторженным предвкушением близких перемен. Большинство людей бывают в такие минуты встревоженными и озабоченными, но только не Быков. Он просто-таки рвался в бой, истомившись в застойном болоте карантинных будней. Мысли путались и прыгали, словно птицы по веткам.

– Готовься, Дима, – сказал себе Быков. – Сегодня бессонная ночь тебе обеспечена. В таком состоянии провертишься до рассвета.

Проверить предположение не удалось. Стоило Быкову раздеться и втиснуться меж простыней, как в дверь постучали. Он натянул штаны и впустил Анну, явившуюся к нему в такой тонкой майке, что можно было легко определить форму ее груди и величину сосков.

– У тебя ко мне дело? – спросил Быков, избегая смотреть на гостью прямо.

– Да, – подтвердила она, подойдя к нему вплотную. – Хочу посмотреть тебе в глаза.

Он часто заморгал:

– В глаза? Зачем?

– Чтобы проверить, есть у тебя совесть или нет, – пояснила Анна. – Мы столько для тебя сделали. Привезли тебя сюда, познакомили с отцом, уговорили его взять тебя официальным фотографом экспедиции… А ты?

– Что я? – продолжал хлопать глазами Быков.

– Предал нас, вот что. Как ты мог? Отмахнулся от нас как ни в чем не бывало. Никогда тебя не прощу.

Проявляя ту пресловутую непоследовательность, которой славятся женщины, Анна неожиданно прильнула к Быкову и охватила его губы своими губами. Он так растерялся, что начал отвечать на поцелуй, но после спохватился и отстранился. Удерживая девушку за плечи, он заставил ее развернуться и фактически вытолкал из комнаты.

– Доброй ночи, – сказал он на прощание. – Тебе что-то приснилось. Выбрось из головы.

– Очень ты мне нужен! – прошипела Анна и удалилась, роняя с плеч тесемки своей дурацкой маечки.

Не успел Быков остудиться и отдышаться, как к нему заявилась Лидия. Эта была в халатике, но как бы не вполне застегнутом, приоткрывающемся в самых неподходящих местах.

– Ты тоже? – сурово спросил Быков.

– О чем ты? – удивилась она, невинно приподняв брови.

– Только что здесь была твоя сестра. Пыталась устроить провокацию.

– Какую провокацию?

– Такую. Чтобы заставить меня утратить контроль над собой и поссорить с отцом. Я так думаю.

– Но ты ведь себя контролируешь? – строго спросила Лидия. – Держишь в руках? Не даешь волю низменным инстинктам?

– Не даю, – буркнул он. – Я всегда себя контролирую, не сомневайся.

– Это хорошо, – кивнула она. – Тогда я за тебя спокойна.

И без всякого перехода обхватила его за шею обеими руками, притягивая к себе. Быков издал звук зверя, в глотку которому впились зубы хищника. Он вдруг обессилел, а может, просто расхотел сопротивляться. Он ведь был не железный, в конце концов. И у него, как у всякого мужчины, имелось сердце и все остальное, что прямо-таки рвалось с цепи и изнывало от желания ответить на призыв горячего женского тела под удачно распахнувшимся халатиком.

Лидия почувствовала, что берет верх, и не удержалась от хвастливой реплики:

– Это покруче Магеллана будет.

Рано она торжествовала победу. И напрасно вспомнила великого мореплавателя. Быков моментально опомнился и проделал с Лидией то же самое, что и с Анной. То есть развернул ее к себе спиной и выставил в коридор. Правда, на этот раз без пожеланий доброй ночи обошелся. Сказал только:

– Вредная девчонка! Не стыдно?

– Нет, – ответствовала Лидия, бесстыже глядя ему в глаза. – А ты хорошо целуешься.

Он захлопнул дверь, еще раз принял холодный душ и лег. Естественно, сна не было и близко. Быков вертелся с боку на бок, перекладывал подушку так и эдак, мял ее кулаками, сбрасывал простыню и натягивал снова – все было напрасно. В голову лезли образы, от которых было до того неловко, что, прочитай их посторонний, Быков бы, наверное, умер от стыда, как если бы его застали за каким-нибудь непристойным занятием.

Он догадался, что сестры сговорились и намеренно постарались вывести его из равновесия, чтобы отомстить за его желание сохранять дистанцию, но легче от этого не становилось. Кровь бурлила в жилах, темные инстинкты требовали выхода. Кончилось тем, что Быков вышел на балкон и уселся там, охлаждая тело о пластиковое кресло. Некоторое время он бездумно смотрел на крупные южные звезды и отблески луны в далекой бухте, а потом почувствовал, что не один в этой ночи. Так оно и было. На соседней террасе сидела Анна, в руке которой поблескивал бокал, наполненный чем-то покрепче воды или сока. Он узнал ее по копне темных волос и подвел под себя ноги, чтобы встать и вернуться в комнату.