Кирилл Вавилон - Спасти внутреннюю Японию

Я не мог ходить в школу и мама меня сама обучала. Помимо того, что выносила из-под меня дерьмо, она еще пыталась вложить в меня знания, но я не хотел учиться. Я хотел гулять с детьми на улице. Кстати, помимо нерабочих ног, у меня плохо работала левая рука. Рука – это первое лучшее событие в нашей семье. Это был глоток свежего воздуха, мы все внезапно поверили, что всё может измениться. Всё началось с того, что бабушка подарила мне тугую резиновую штуку. Она называется «эспандер». Я не мог его сжать не то что левой, а даже двумя руками. Это была невероятно тугая штука, которая меня бесила. В первый день я выкинул её за батарею и попытался забыть, но забыть не удалось. Бабушка пригрозила мне всеми смертными грехами, но и это не сработало. Тогда она нашла новый путь. Бабушка вдохновляла меня великими людьми. Лариса Петровна где-то нашла журналы с жизненными историями знаменитых личностей и показывала какие были проблемы и как они их решали. Меня очень удивила одна история. В США, в XIX или XVIII веке хотели возвести мост, но никто не мог этого сделать. Это был первый мост, который нужно было построить. Первым за это дело взялся архитектор – новичок, но он был в этом деле так хорош, что его сразу утвердили на строительство. Впрочем, произошло большое несчастье на производстве архитектора парализовало. Но он не отчаялся. Этот человек научил свою жену азбуке Морзе и постукивал ей по пальцу, а она давала указания рабочим. Таким образом они вместе построили мост, который стои́т по сей день. Это поразило меня до глубины души и я начал верить в себя. Мой главный аргумент был следующим: «Чем я хуже других?» Я брал этот эспандер и сжимал его со всей силы, но у меня ничего не получалось. Так продолжались долгие дни, потом неделя, потом еще. Через два месяца я смог сжать на несколько миллиметров своей нерабочей рукой проклятый эспандер. Он поддался мне и я рассказал об этом маме. Она отреагировала на это ухмылкой. В её ухмылке я прочитал: «Ты всё равно ноль, что так, что эдак». Это еще больше подбадривало меня. Я сжимал его день и ночь. Когда мы учили с мамой уроки, когда она смотрела фильм, когда я стоял у окна. Каждый день, каждую секунду я пытался его сжать. Я сжимал, сжимал, сжимал, сжимал, сжимал, сжимал… Сжимал… через три месяца я сдавил его пополам. Моя рука стала рабочей, я смог держать в руке вилку, сжимать в руке книгу. Мама с папой плакали от счастья. Я увидел, как мой отец на фоне этого расцвёл. Папа рассказывал это всем своим друзьям, коллегам, незнакомым людям в магазине, соседям на улице.

– А ты знал, что мой сын… Да —да, сам, представляешь. Ручка его вообще не фурычила, он даже кусок хлеба взять не мог, а сейчас камни ею ломает. Серьёзно, не веришь? Только что вот, при мне, домкрат держал и тиски затягивал. Главное я не смог, а он только так. Мой папа тот еще сказочник, но это вдохновило меня. Это даже лучше, чем рабочая левая рука. Это искренняя гордость за сына. То, чего так мне не хватало всё это время.

После этого случая папа начал проявлять ко мне интерес. Возможно он наконец-то увидел сына, а не убогого калеку? Мы с ним проводили вечера, папа стал меньше пить и чаще наведывался ко мне в комнату. Перед сном отец начал мне читать. Более того, случай с эспандером его так же вдохновил на новые свершения. Он нашёл какого-то врача по знакомству, он иногда говорил и они о чем-то шептались за дверью. Отец притащил какую-то балку, прикрутил её к потолку, привязал ручки и тренировал мои ручки. Мне приходилось руками поднимать своё тело, через полгода он принёс мне гантели для веса. Через год я окреп и уже мог на руках проползти по всей квартире. После рук мы занялись ногами. Вновь приходил врач и отец с каждым приходом всё тускнел и тускнел на моих глазах. Меня это расстраивало, тогда я всё понимал. Ему говорили, что ходить он никогда не сможет. Я даже учился стоять на руках, учился поднимать грузы всё тяжелее и тяжелее. Позже на фирме у отца появился новый хозяин, который стал хвалить его за упорство. Мы с отцом часто беседовали, и я рассказывал, как хотел бы стать художником, как хотел бы увидеть мир. На фоне этого он стал упорнее работать, быть может, хотел что-то для меня сделать? Возможно, я вселял в него уверенность? Не знаю, но новый хозяин фирмы давал отцу денежные заказы и мы стали лучше жить. Папа купил два новых тренажёра, на которых я учился шевелить тазом. Где-то частично я чувствовал положительные изменения. Еще через полгода мы поехали к врачу в столицу и тот дал нам надежду. Врач сказал, что у меня действительно имеются улучшения, но всё равно нужно работать. Написал комплекс упражнений и таблетки. Всё это время мама так же мыла меня и меняла памперсы.