Джон Бьюкен - Охотничья башня. Серия «Семнадцатый отдел»

– Рад видеть тебя, Дугал, – с улыбкой сказал мистер Макканн. – Как твои дела? Ты действительно совершаешь каждый день по одному доброму делу, как собирался?

Лицо атамана разбойников потемнело.

– Добрые дела! – с горечью в голосе повторил он. – Я те честно скажу, мистер, я измотался уже весь за этими добрыми делами! Старый Макинтош божился, что устроит нам шикарные каникулы! Каникулы! Дерьмо, а не каникулы! Это мне в субботу вечером на пустыре каникулы – сплошная драчка, одна за другой!

Никакое сочетание букв не в состоянии воспроизвести на письме выговор и акцент Дугала, поэтому я даже не буду пытаться это сделать. В нем сквозили ирландские нотки, было что-то от мюзик-холла, а также странные вариации наречия южного Глазго. Гласные буквы давались ему хорошо, но вот согласные, особенно буква Т , оставались лишь благими намерениями.

– Садись и расскажи нам о своих проблемах, – предложил Диксон.

Мальчишка оглянулся на занавеску, из-за которой еще слышалось ворчание миссис Морран, сделал шаг назад и задернул полог.

– Не хочу, чтобы эта старая курица слыхала, – пояснил он, затем присел на коврик у камина и потер свои иссиня-черные голени. Глядя на отблески огня, вождь «Крепких Орешков» заметил: – Я видел вас седни у Большого дома.

– Что, ты нас видел?! – внезапно заинтересовался Херитидж. – А где ты был?

– В семи футах от твоей башки выше по дереву. Это мой главный схрон и, дьявол меня забери, он мне нужон! Потому что Лин преследоват меня с пистолетом – он пальнул в меня позавчерась! – и Дугал с угрюмой гордостью продемонстрировал дырку в своем килте, добавив: – Кабы я был тода в штанах, он бы меня уделал!

– Кто этот Лин? – спросил Херитидж.

– Энтот, в черном пальте. А того, который хромый, прозывают Спитталом.

– А ты откуда знаешь?

– Слышал, как они трекали промеж собой.

– Но зачем было этому человеку в тебя стрелять?! – удивился Диксон.

– Зачем?! Дак они до смерти пугаются всякого, кто приближается к их Большому дому! Они пара чертей похуже краснокожих, но они там все потные от страха. Зачем? Так я вам скажу: они там скрывают Секрет. Я понял это, как только увидал рожу этого ублюдка Лина. Я уже натыкался на схожего с ним у киношки в Глазго. Он только открыл рот, чтобы ругнуться, а я уж сообразил, что он пришлый – ино… ино-сранец, как те моряки в квартале Брумилау. Дело было гнилое, потому я не стал дожидаться худшего и дал деру. Тогда-то он и пальнул в меня.

– Так ты его не боишься, что ли? – спросил Диксон.

– Чего же, боюсь, ясен пень. Но никому не дозволяется наставлять ствол на «Крепкого Орешка»! Я встретился со своими у костра, и мы решили докопаться до дна всего их дерьмового бизнеса. А коли я командир, так кому сподручнее взять на себя самое опасное задание? Ясное дело, мне. Потому я и ползал там на животе, вынюхивая всю их политику. И я разнюхал кое-что странное.

Херитидж вскочил и наклонился ближе к сидящему на корточках у огня «Крепкому Орешку».

– Что ты узнал? Выкладывай! Давай же, расскажи мне! – голос его был резким и взволнованным.

– Щас, как же! – ответил Дугал, и глазом не моргнув. – Слова тебе не скажу, пока не узнаю, чем ты мне подмогнешь. Там куда как больше работы, чем я споначалу думал! Там чего-то побольше таится, чем просто Лин и Спиттал. Есть большой парень, который держит пивную, – Добсон его прозывают. Он приплыл из Нумерики, а там все бандиты. И есть еще два-три лагеря углежогов на болотах. Они тоже в деле – Добсон балакал с ними этим утром. Когда я вас увидал, я сподумал, что вы тоже из ихней банды, а потом я спознал, что один из вас – старый Макканн, что держит лавку на Мирнс-стрит. Я заметил, что вы прятались от этого Лина, и пошел за вами сюда, потому как рассудил, что мне не повредит ваша подмога.

Хэритидж схватил Дугала за плечо и одним рывком поставил мальчишку на ноги.

– Ради Христа, парень, расскажи мне, что ты узнал! – крикнул он.

– А ты мне сподмогнешь?

– Да, конечно же, маленький ты идиот!

– Тогда побожитесь, – сказал этот богомолец. Из грязного кармана рубахи он извлек на свет божий потрепанную книжицу под названием «Священные псалмы и гимны». – Вот, возьми это в правую клешню, а левую положь на мою палку и повторяй за мной: «Клянуся не болтать языком то, что мне скажут по секрету, и клянуся быть быстрым и верным, когда мне велит командир, и помогай мне в том Бог». А теперь поцелуй книжку.

Диксон заявил, что это все чушь собачья и уже хотел отказаться, но, глядя, как Херитидж послушно повторил слова клятвы, смирил свою гордость и последовал его примеру. Таким образом, наши двое были приведены к присяге.