Элейн Чаротти - Медальон

Поэтому целью является скрыться от тех головорезов. Судя по тому, что этот безразличный индеец их остерегается, мне так и подавно стоит их бояться.

Я слабо верю в духов, обряды и прочую мистику. К тому же давно приняла решение жить самостоятельной нормальной жизнью, как все. Поступить в университет, переехать в городское общежитие. Даже бабушка почти согласилась отпустить меня, но после ее смерти все пошло наперекосяк.

Я своими ногами тащусь в каменный век. Интересно, они все ещё вызывают дождь ритуальными танцами? Спросить об этом своего хмурого спутника, я не решаюсь.

«Бабушка, милая, если ты меня слышишь, дай знак, что я делаю все правильно».

Ругаясь с землей, я плетусь позади Мэкхьи, тщетно борясь с диким раздражением, именно такие чувства вызывает во мне неразговорчивый индеец. Впечатление, что не он позвал меня с собой, а я напросилась.

Вдруг он резко оборачивается и я, не успев прервать размеренный темп шагов, врезаюсь в него. Он отодвигает меня от себя, как неразумного ребёнка. Взгляд снова падает на медальон. Пялится на него, как заворожённый.

Мэкхья снова осматривается и решает свернуть в чащу леса.

– Нам придётся петлять. Пару часов мы передохнём в лесу и дальше отправимся в путь.

Я киваю.

Удивлённый моей молчаливости он продолжает:

– Ты недооцениваешь силу медальона. Это не просто побрякушка какая-то. Этот камень – проводник в загробный мир. Обладать им могут только сильные личности, поэтому зачастую камень принадлежит вождям, без него вождь лишается своей власти и влияния. Обычно медальон передается из поколения в поколения. В случае если один из носителей его не уберег, духи отворачиваются от всего его рода на много лун. Правда, рано или поздно камень все равно возвращается к обладателю.

– Мне он от бабушки передался. Но она ничего подобного не рассказывала.

– Потому что ты была не готова. Ты и сейчас, по моему мнению, не готова, но духам виднее.

– Я не чувствую в нем силу, о которой ты говоришь.

– Это пока. Чем дольше ты находишься рядом с камнем, тем больше растёт твоя сила.

– Ты считаешь, что я не заслуживаю его?

– Камень, как дарует силу, так и убивает. Духи безжалостны.

Новость о том, что у камня есть сила не радует меня. Однако объясняет почему всю жизнь бабушка Мискодит так тряслась над ним.

– Все индейцы могут общаться с духами?

– Нет.

– Почему?

Ответа я так и не дождалась. За короткое время пребывания в его компании, я кажется привыкаю, что мой странный спутник игнорирует заданные ему вопросы.

Вскоре мы делаем небольшой привал по среди леса. Мэкхья разводит огонь из сухих веток и уходит. Молча.

Да пропади ты пропадом!

Укутавшись с головой в кардиган, я ложусь на холодную землю и тихо плачу. Я так устала, мне кажется, что этот длинный день никогда не кончится.

Не знаю сколько я так лежу, пока не возвращается индеец.

– Поешь – протягивая мне огромную горсть ягод говорит тот.

Я и не чувствовала, как была голодна, пока сладкая ягода не растеклась, лопнув во рту… Я смакую каждую ягодку по вкусу напоминающую гибрид смородины и вишни, стараясь продлить вкус и успеть насытиться.

Все это время по щекам льются слёзы. Мэкхья молча смотрит на меня, не пытаясь успокоить.

Сочувствия от черствого индейца ждать приходится.

– Где ты взял их? Я ничего вкуснее в жизни не ела.

– Растения – наши братья и сестры. Они говорят с нами, и, если мы прислушаемся, можем услышать их голоса.

Я театрально закатываю глаза. Он не умеет говорить по-человечески.

Усталость прошлой ночи сильно сказалась на мне.

Я сама того не заметив погружаюсь в тревожный сон. Мне так тепло и уютно, что через некоторое время я еле умудряюсь разлепить слипшиеся веки.

Индеец сидит ко мне спиной.

Резко вскочив, я смотрю на него в недоумении.

– Почему ты не разбудил меня?

Он поводит плечами не поворачивая головы.

– Как долго я спала?

– Часа три-четыре, – вглядываясь в небо медленно отвечает Мэкхья.

– Спасибо…

Он кивает понимающе, или быть может снисходительно.

Взяв добрую охапку сырых листьев засыпает костёр. Тот мгновенно потухает. Мы ещё не долго стоим, заворожённо наблюдая, как тлеют последние искры огня, после чего устремляемся в глубь хвойного леса.

Царица ночи, так Мэкхья называет Луну, расположилась высоко в небе, заботливо служит нам огромным фонарем, освещая дорогу. Сойдя с тропинки, мы долго плутаем меж деревьев.