Лия Сальваторе - Наемница

Ее глаза были широко распахнуты и невидящим взором смотрели сквозь опустившуюся ночь.

– Я рад, что ты вспомнила и все поняла. Тебе вовсе не нужно меня убивать. Ты сама выбрала свою судьбу. Выбрала тогда, солнечным летом, на городской площади.

– Я ничего не выбирала, – яростно произнесла Лэа, возвращаясь в реальный мир. – Я была маленьким ребенком. То, что ты пытаешься мне внушить, безумная ложь, я не желаю в это верить!

Джеррах развел руками.

– Ты веришь только в то, что придумала сама. Но это еще не конец истории, Лэа ун Лайт. Я вернулся. Вернулся за тобой в тот самый злополучный день. Я был уверен, что ты меня узнаешь, и был неприятно удивлен твоей реакцией. Я не желал тебе ничего дурного, но ты заставила меня достать оружие. Знаешь ли ты, Лэа, что рана, нанесенная тобой, была первой пролитой мной кровью? Ни одному моему противнику еще не удавалось пустить мне кровь. И кто стал первым?! Девчонка, которой едва исполнилось четырнадцать! Я хотел всего лишь отплатить кровью за кровь, не надо обвинять меня.

Лэа понимала, что если она даст ему говорить дальше, он разрушит ее мир полностью. Это надо было заканчивать.

Меч уже находился в ее руке. Лэа подняла его, направив прямо в грудь Джера.

– Каждое твое слово приближает тебя к твоей смерти. Но я не хочу больше слушать тебя. Мне не нужны твои слова. Только твоя жизнь!

Джер медленно обернулся. Губы его искривились в усмешке.

– Каратель… много я слышал об этом славном мече, но у меня есть кое-что получше.

Джер потянул из ножен мягко зашипевшую сталь, сверкнувшую в свете взошедшей луны серебристой лентой.

– Ты ведь знаешь этот меч, не так ли?

– Ты украл его!!! Украл у масэтра Кэнда!!!

– Лэа, Лэа… – покачал головой Джер. – Ты так ничего и не поняла…

Они шли кругом, друг против друга, подняв мечи, и не сводя друг с друга глаз.

– Он отдал мне его сам, у него не было иного выбора…

– Лжешь!!! – выкрикнула Лэа.

– Мне нет смысла лгать, Лэа ун Лайт, как и нет смысла убивать тебя. Иначе все, сделанное мной с самого первого дня нашей встречи, будет сделано напрасно.

– Открой же последнюю часть своей правды, – ядовитым голосом сказала Лэа. – Заверши начатое!

Они кружили, находясь на верху крохотной площадки, а у их ног развернулся целый мир, чернильно-синий мир, погруженный в ночные тени и разукрашенный редкими желтыми огнями.

– Ты даже не представляешь, как устроен масэтрат на острове. Четырнадцать масэтров все, как один, подчинены пятнадцатому, вседержителю. Они связаны нерушимыми клятвами, более крепкими, чем столпы, на которые опирается наш мир. Если вседержитель скажет им всем умереть – они подчинятся. Убить – убьют. А если приказом будет молчание – они унесут все его секреты с собой в могилу. Я был лучшим учеником Логи Анджа во все времена, я вырос на том острове, в окружении неприступных стен и осадных башен. Масэтры были моей семьей, замок – домом. Твои отношения с Кэндом равны моим с Анджеем. Он возложил на меня миссию куда более серьезную, чем ты можешь себе вообразить. Я должен был создать воина. Непобедимого воина, закаленного во множествах боях, хладнокровного и безжалостного убийцу, ведомого по жизни одной лишь целью: убить.

Глаза Лэа расширились от ужаса. Она начала понимать.

– Об этом знали все масэтры острова, и когда я прилетел назад на драконе, объявив, что предназначение само сделало свой выбор, а затем назвал твое имя, Анджей приказал всем масэтрам хранить это в глубочайшей тайне до самой своей смерти. Он сказал мне вернуться туда через десять лет, и привезти тебя на остров.

Джер на короткую минуту замолчал.

– Я вернулся. Остальное тебе известно.

Все! Ей стало ясно все. Вся ее жизнь была выстроена в соответствии с этим ужасным, криво пошедшим планом. Никто не думал, что все обернется именно так. Но попробовать всю горечь этой опрокинутой чаши пришлось именно ей, Лэа ун Лайт.

Она чувствовала себя марионеткой, казалось, все, что она делала, не принадлежало ей самой, а было нашептано кем-то, кто вертел ей как хотел.

Кто это был?

Лэа неожиданно поняла, что крайних она не найдет. В этой истории было замешано слишком много людей, и убийство их всех ни к чему не приведет, только добавит крови на ее руках. Кто должен быть следующим? Анджей? Кэнд? Или все пятнадцать масэтров острова? Может быть, жрицы, что спасли ей жизнь или сама богиня, так распорядившаяся ее судьбой?

Внутри Лэа что-то ломалось, ломалось сильно, с болью и кровью, руша все, во что она верила.