Лия Сальваторе: Наемница

Голова у Лэа разламывалась от нахлынувших мыслей, но она избавилась от них усилием воли, глубоко вдохнув ки-ар и очистившись от злости.

– Зачем? – вновь спросила Лэа, но теперь ее вопрос носил куда более важный и глубокий смысл.

– Это неверный вопрос, моя милая. Ты начала не с того. До того, чтобы узнать, зачем я это сделал, спроси, как я там оказался и мог бы обойти стороной твою таверну? Ты, наверняка, не раз спрашивала себя об этом. Более того, я думаю, только это и имело для тебя значение.

– Ты убил Таир! Ты убил маленькую девочку, мою сестру!

– Я сделал это не из злобы. Стрела, что угодила в ребенка, предназначалась тебе. Ты винишь меня в смерти своей сестры? А винить следует саму себя. Малодушно уклонившись, ты подарила смерть ей, вместо того, чтобы гнить в земле самой.

– Не смей так говорить, – Лэа сделала шаг вперед и вынула меч из ножен.

Каратель издал чистый хрустальный звон, исполненный уверенности в праведности вершащейся мести.

Джер не двинулся с места. Он стоял, как скала, лишь губы искривились в усмешке.

– Убей меня. Убей прямо сейчас. И ты никогда не получишь ответов на все свои вопросы, потому что ты даже не подозреваешь, откуда надо начинать. Ты слишком слепо и глубоко веришь в преданность и честность людей, чтобы подозревать тех, кому ты доверяешь, во лжи. Но вот он стою я – а Райта нет. Все, что говорилось им, принадлежало мне. Руки, ласкавшие тебя во тьме эльфской рощи, были моими. Признаюсь, поворот был неожиданным, но весьма приятным. А как ты смотрела на меня, когда Алэтана проводила обряд. Можешь не беспокоится по поводу нерушимости уз. Ведь я никогда тебя не любил. Все это обман, Лэа! Всю твою жизнь тебя окружает лишь обман, и будь я на твоем месте, давно сошел бы с ума, узнав правду. Так каково будет твое решение, Лэа ун Лайт? Ты убьешь меня на месте, не дав права голоса, или предпочтешь выслушать?

– Ты трус, – выплюнула Лэа ему в лицо.

– Я не боюсь смерти, Лэа ун Лайт из Асента. – Смерть давно стала частью моей жизни, и, научившись отнимать ее у других, я давно принял как должное свою – когда-нибудь она настанет.

– Ты не покинешь эту башню! Ты умрешь здесь и сейчас!

Джер усмехнулся.

– Да будет так. А потом отправляйся в Логу Анджа, посмотри в глаза масэтрам острова, и потребуй от них честный ответ: что они знали обо мне и тебе на самом деле? А потом убей. Убей их всех. Умойся кровью всех, кто обманывал тебя. Залей реками крови Элатею, выплесни ее на алтари богини, может быть, тебе это принесет облегчение. Но вот правду… я знаю, что будет дальше, Лэа ун Лайт. Ты сойдешь с ума. Сойдешь с ума от того, что некому будет сказать тебе правду. И винить в этом останется только себя. Себя и никого более.

– Какую правду? – выкрикнула Лэа ему в лицо. – Правда в том, что ты убил их! Убил всех, кто был мне дорог!

– Правда? – усмехнулся Джер. – И Лейса тоже?

Лэа дернулась, как от удара.

– Откуда ты знаешь?..

– Я знаю о тебе больше, чем ты можешь себе представить. Без ложной скромности могу сказать: я знаю о тебе все! Лейс погиб от твоей руки в снегах Дархарии, ты подарила ему смерть. Так что ты гораздо хуже меня, Лэа ун Лайт. Я никогда не убивал дорогих мне людей. Я не такое чудовище, как ты…

С каждым его словом внутри Лэа будто что-то ломалось. Он говорил то, чего она боялась больше всего. Никогда, никогда она не хотела быть похожей на Джера!

Человек в Волчьей Маске усмехнулся и отвернулся от Лэа, сложив руки на груди.

– Мне жаль тебя, бедная девочка. Не я решил выбрать именно тебя. Но должен признать, что выбор был сделан верно.

– Какой выбор? – внутри Лэа все холодело.

Она чувствовала себя двояко. С одной стороны, ей хотелось немедленно кинуться на этого человека и убить, убить немедленно и на месте, не дав возможности защититься. Но с другой стороны… Лэа чувствовала, даже нет, знала, что сейчас, вот именно сейчас, она узнает от него что-то очень важное. Что-то, что перевернет ее жизнь раз и навсегда.

– Мне придется начать с самого начала, Лэа ун Лайт. Позволь, наконец-то, открыть тебе свое истинное имя. Меня зовут Джеррах. Я родился в Соллосе. Я не виню тебя в том, что ты не помнишь меня. Потому что когда я был в Асенте, ты была еще слишком мала. Но я тебя прекрасно помнил, Лэа.

– Джеррах… не может быть… – в голове Лэа что-то щелкнуло, эхом пронеслись отголоски воспоминаний. – Джеррах…

– Быстрее, Лэа, не отставай!

Илона тянула ее за руку.

Они пробирались сквозь толпу народа, собравшегося на главной площади города поглазеть на воинов, приехавших славить свое мастерство.