Кларисса Рис: Наемница для принца

Пролог

Я стояла перед закрытой дверью отцовского кабинета и глубоко дышала. Не верилось, что спустя три месяца мне наконец дают задание. А все случилось из-за инцидента, в котором я даже не была виновата. Мой друг детства и товарищ по большинству миссий погиб в перестрелке. Он словил шальную пулю в предплечье, но, по своей дурости, как обычно, не пожелал пойти к лекарям на обследование. А через неделю мы его уже хоронили. Вердикт: заражение крови медленным, но сильнодействующим ядом.

Горькая улыбка тронула мои губы. Приятеля мне было жалко, но этот случай лишний раз напомнил всем, что наша профессия не простая, а очень даже опасная и смертельная. Любая рана может оказаться последней в твоей недолгой жизни… Даже царапина от шальной пули. Медленно прикрыв глаза и начав дышать на счет, я пыталась не допустить лишних эмоций и проявлений чувств. Стоит успокоиться перед тем, как показываться на глаза отцу, а то еще решит, что я не готова к новому заданию, и вновь запрет в комнате для нормализации внутреннего «я» и восстановления душевного равновесия.

А перспектива становиться домашней арестанткой меня не радовала. Почему-то все были свято уверены, что мы с почившим приятелем были парочкой, и теперь утешали меня направо и налево даже те, кого я в глаза до этого не видела. Такое отношение неимоверно бесило и раздражало. Хотелось побыстрее сбежать от этих слезливых взглядов и заломанных в трагическом жесте рук. Вот только пока отец не даст мне задание, покинуть родовое имение я не могла. Точнее, не имела на то права. От лицезрения же одной и той же картины изо дня в день становилось тошно.

Вздохнув, я тряхнула головой и уверенно постучала в тяжелую дубовую дверь отцовского кабинета, который на протяжении шести столетий служил главам моей семьи последней линией обороны. По наследству он перейдет ко мне, как только батюшка соберется на покой. Если следовать традиции, конечно, отойти он должен моему мужу, но соглашаться на такой глупый шаг, как замужество, я не собиралась.

Никогда не понимала всей этой суеты вокруг белого платья и медленного шествия в церкви на глазах гостей, которые пришли на халяву пожрать и напиться до беспамятства. Мамуля до сих пор плюется и огрызается на отца, вспоминая их торжественную церемонию. Еще бы, пара миллионов семейного бюджета улетела в трубу, а в результате матушка помнит только изорванное свадебное платье и перестрелку с мордобоем до самого рассвета. Еще и владельцы сгоревшего ресторана потом иск выставили на кругленькую сумму.

– Добрый день, – я осторожно проскользнула в комнату, прикрывая за собой дверь.

– А, милая, проходи, – отец оторвался от документов и махнул мне рукой в сторону огромного кресла.

– Что-то случилось? – я бесшумно двигалась по паркету в указанном направлении.

– Ничего серьезного, малышка, – отмахнулся от меня родитель.

– Тогда для чего ты меня вызвал? – вздернув темную бровь, я скопировала его любимый жест.

– У меня для тебя есть новости, солнышко мое дорогое, – добродушно улыбнулся хладнокровный убийца, которого опасался весь белый свет.

– Какие, батюшка? – я осторожно присела на краешек обманчиво удобного кресла.

– Тебе стоит отдохнуть подальше отсюда, – начал говорить мой старик.

– О, я полностью согласна, – улыбнулась во все тридцать два зуба.

– Я рад, что ты не возражаешь, дитя мое, – суровое лицо главы наемников тронула легкая полуулыбка.

– На какое же задание ты меня посылаешь? – в моих глазах мгновенно вспыхнул огонек интереса.

– Что ты, доченька, – отец хитро прищурился, – никакой работы, исключительно отдых и благоприятная обстановка для нервов.

– Что? – я резко подскочила, едва не запнувшись о длинный ворс ковра.

– Я для тебя приготовил идеальный отпуск, – отец засверкал зубами, – тебе понравится.

– Какой еще отпуск? – позволила себе взвизгнуть и повысить голос на пару тонов.

– Обычный, – пожал он плечами, – который положен каждому из нас раз в полгода.

– Папа, – оперлась я на отполированную столешницу его стола, – меня и так три месяца держат в этих стенах из-за нелепой смерти моего друга детства. Нет у меня душевной травмы. Пойми ты уже: не было, и даже быть не могло у меня никаких чувств к нему, это выдумка!

– Успокойся, милая, – отмахнулся от меня отец, – отпуск тебе не помешает. Заодно и развлечешься. Ты же молодая девушка, а живешь, словно монахиня.