Александр Гриневский - Истории с приставкой «ГЕО»

Долгополову Вадиму Витальевичу…

Мы красивы дорогами, шрамами,

Буруном за кормой…

Мы намолены старыми мамами,

Что так ждут нас домой.

Автор глубоко признателен Долгополову Вадиму Витальевичу, Штенгелову Ростиславу Степановичу, Лёхову Алексею Владимировичу, Орлову Михаилу Сергеевичу, Серёге Гриневскому, Вовке Обозному, Сане Расторгуеву, Ирке Гвоздевой, Серёге Аммосову, Славке Барабанову, Серёге Волохову, невольно ставшими соавторами этих записей.

Предисловие

Ни в коем случае не претендую на обобщение и тем более на объективный взгляд. Это скорее зарисовки, обрывки воспоминаний, и если кому-то станет интересно – что ж, буду только рад.

Из повествовательной жизненной канвы выхватываются и остаются в памяти сюжеты, связанные с какими-то глупыми и несуразными, на первый взгляд, событиями. Пересказывая их друзьям, мы смеёмся и шутим, всячески пытаясь этим умалить их значение, не понимая, что как раз они-то и составляют основу наших воспоминаний, а значит, претендуют занять главенствующее место в прожитом.

Геология. В какой ещё профессии можно столкнуться с таким разнообразием жизненных коллизий?

О геологии написано или снято не так и много. На вершине, пожалуй, Олег Куваев «Территория» да Михаил Калатозов «Неотправленное письмо». В этих произведениях описана героика геологических будней, окрашенных налётом романтики. И они правы – это имеет место быть. Но сейчас я не хочу касаться процесса самой работы как героического достижения цели.

Я хочу попытаться рассмотреть особенности геологической жизни, как некую ауру, незримо присутствующую в качестве воспоминаний и, возможно, ответственную за сложившееся мировоззрение отдельной группы людей, называющих себя геологами.

Основой для этого послужат собственные воспоминания и воспоминания друзей, рассказанные в тёплой неформальной обстановке, одним словом то, что вспоминается с очевидным удовольствием, легко и свободно.

Может это и бредовая идея, но я попробую.

Прежде чем приступить, давайте хоть как-то ограничим наше повествование – ведь любое событие обособлено пространственными и временными рамками.

Учитывая особенности описываемой профессии, пространство практически не ограничено (в пределах нашей необъятной Родины). Когда-то, будучи молодым и резвым, помотавшись по полям, я щеголял перед девочками фразой, что, мол, с пространством я разобрался, стал с ним «на ты», теперь осталось разобраться со временем. А вот со временем так просто не разберешься… да что лукавить – со временем разобраться не получилось.

Итак, время. Шестидесятые, семидесятые, восьмидесятые… А время сейчас несётся галопом: двадцать лет – это уже история, тридцать – и подавно.

Что изменилось? Да всё! Не будем сравнивать. Просто мимоходом отметим некоторые особенности.

Время было окрашено в серые тона. Так называемый застой. Плановое хозяйство – все одинаковы и ходят почти что строем. Зато государственное финансирование работ и уверенность в завтрашнем дне. Совокупность этих условий давало, пожалуй, единственный плюс – потешить свою любознательность за счет государства. В случае геологических работ – получать гарантированное финансирование и планировать работы в соответствии со своими интересами. Конечно, это удавалось не всем и не всегда, но такая возможность существовала, надо было только немножко напрячься.

Техническая база? Да никакая, по сравнению с наличием современной техники. В семидесятом году мой сослуживец считал спектр на счетах – ну и что? Сто двадцать восемь точек – три дня счета.

Подведем итог – изменилось многое. На сегодняшний день, мне кажется, пространство несколько сузилось (я сознательно откидываю возможность перемещения за границу, а говорю о потаенных уголках нашей необъятной), сократились глобальные региональные исследования, позволяющие потешить душу первопроходца, зато современная инструментальная база позволяет решать задачи, о которых нельзя было подумать тридцать лет назад.

Да, в общем-то, это и неважно. Всё равно в душе настоящего геолога живет тяга неизведанного – некий идеал созерцательности. Что может быть прекраснее путешествия Пржевальского, когда изо дня в день передвигаешься по неизведанной территории, впитывая, вбирая в себя то новое, что открывается впереди, а вечером у костра, рассыпающего в ночи искры, записываешь в дневник увиденное за день. А на завтра пространство опять податливо распахивает объятия.