Александр Гриневский - Истории с приставкой «ГЕО»

Приезжает Вадим на следующий год, а ему докладывают:

– Володьку-то опять посадили.

– Как? За что?

– Да памятник Ленину машиной сдернул!

***

Да… Шуточки у Вадима были ещё те… Злые шутки! Мне даже казалось иногда, что он не просчитывает до конца, во что они могут вылиться. Я тебе не рассказывал, как он нас с медведем развёл? Классная история!

Я тогда студентом был… уже заканчивал, а Вадим только-только стал начальником экспедиции. Экспедиция – это громко сказано – пара работяг да три студента. Север, Архангельская тайга – глухая, сырая, тёмная… Палатки и бесконечные дожди.

А тут вдруг из Москвы начальство прикатило, то ли с проверкой, то ли просто отдохнуть недельку, из ружья пострелять. Вадим засуетился – сам охотник заядлый. Работу взвалил на нас, а сам с высоким гостем целыми днями по тайге мотается.

Возвращаются как-то рано – возбужденные, горластые – и ну рассказывать, как недалеко от лагеря на медведицу с медвежонком наткнулись. Повезло, с подветренной стороны были – не унюхала. Мы, конечно, уши развесили. И пошли-полились бесконечные байки, заканчивающиеся, в основном, одним – задрал медведь насмерть! А если кто спасся – то чудом.

Ну не мог наш живой интерес пройти мимо Вадима. Уж не знаю точно, была ли на самом деле медведица с медвежонком, но Вадим в эту идею вцепился. Отошел от лагеря, якобы проверить что и как, а потом слышим – кричит, зовет. Подходим, а он сидит на корточках на берегу ручья, что тек в низинке, и рассматривает след, отпечатанный в прибрежной грязи, сломанный сук показывает, и по всему выходит – медведица-то у самого лагеря бродит!

Я сейчас почти уверен, что этот след он сам вылепил, чтобы нас попугать, и не было вообще никакого медведя.

Дальше – больше. Вечером сидим у костра, рассказы травим, чай дуем, а тут за спиной в кустах как затрещит, заворочается что-то. Хруст сломанных веток аж по всему лесу. Встрепенулись, сердечко обмерло. Стихло, и по новой потекли разговоры – медведица… рядом… бродит… В общем, честно скажу: не по себе – страшновато.

И всё бы ничего, но по тем временам полагалось на двоих одно ружье, да ты знаешь… И повезло мне, что привык я голый спать…

Залезли в спальники, поворочались, да и заснули. По двое мы тогда в палатках жили. Просыпаюсь ночью – мочевой пузырь разрывается. Вылезаю тихонечко, напарника бы не разбудить, а полу палатки тщательно прикрываю, чтобы комар не налетел. Отошел на два шага, стою с закрытыми глазами, сон боюсь растерять, писаю. И так же с закрытыми глазами обратно к палатке, шарю руками, шебаршусь, вход ищу. Распахнул и лбом о железо – стволы. Напарник спросонья подумал, что медведь в палатку ломится. Хорошо, говорит, что ты голый был, я как-то сразу понял… Силуэт светлый…

А если бы я телогрейку тогда накинул?

Да, тебе смешно… Ну, давай Вадима помянем, что ли…

***

Работал у нас в Универе молодой мужик… Инженер. А времена застыли глубоко советские: денег платили всем почти одинаково – мало, и чтобы их чуть-чуть прибавить, а заодно потешить собственное самолюбие, приходилось играть в распространенную тогда игру под названием «карьера».

Ну так вот… И был этот мужик просто зациклен на карьерном росте. Ну очень хотелось ему вскарабкаться по служебной лесенке ещё на одну ступеньку.

Вадим к нему относился весьма трепетно и с огромным живым интересом. Дело в том, что у того было своеобразное чувство юмора, вернее сказать, полное его отсутствие. Это вело к бесконечным розыгрышам со стороны Вадима, и покупался тот на них с изумительным постоянством.

Как-то, будучи в полях, выясняется, что к ним прибывает научное кафедральное руководство в лице непосредственного начальника – доктора наук. Вот она возможность непринужденного общения в простой неформальной обстановке. Можно показать, как говориться, товар лицом! Заметят – глядишь и повышение по службе со временем заработаешь.

Мужик к Вадиму:

– Скажи, ты же знаешь, давно работаешь, что начальство любит, чем угодить?

Вадим на голубом глазу, задумчиво, как бы рассуждая:

– Понимаешь, я даже сам до конца этого объяснить не могу, но любит наше начальство хорошее забористое матерное словцо. Прямо вот расцветает душа начальства, когда слышит. И ведь непонятно, почему так? Ты слышал, наверное, что начальство-то у нас из бывших, из дворян. Я вот думаю – всё это издержки воспитания. Ну там няни всякие, гувернантки или еще какая хрень. Не было у него нормального хулиганского детства, как у нас с тобой. Воспитывался в рафинированной интеллигентной обстановке. Отсюда и любовь к мату – вот сейчас и добирает.