Gram Lee Miller - Потерявшийся (в списках смерти не значится)

Много было раненых в тех боях. И убитые были: погиб, совсем недавно получивший звание майора, «капитан Гена» – его «снял» снайпер. Погиб связист Миша – осколок гранаты аккуратно вошел ему в основание черепа и Миша так и не успел донести послание о том, что их командира больше нет и им нужно отходить, потому что их окружали, надо было откатиться назад, чтобы потом всё начать с начала…

Вадим с сержантом Витей руководили оставшейся без «головы» группой. Благодаря им, люди остались живы, а группа осталась мобильной и боеспособной, потому что под прикрытием танков и СОБРа, вовремя отошла. Не было ни одного, кто бы не получил ранение – серьёзное или нет – но так или иначе пострадали все. Мало толку от спецназа в открытом поле, ведь заходить надо было с открытого места.

При поддержке авиации, удалось погасить сопротивление боевиков – следующие дни проводились только зачистки.

Данилу самолётом с другими ранеными со всех родов войск отправили в госпиталь в Ростов-на-Дону, а в конце сентября потрепанных бойцов сменили всех: кого по сроку службы, потому что большинство служило с начала войны, кого – по ранениям и заслугам. Из тех, кто прибыл в мае, остались все, кто был жив и мог держать в руках автомат. Только Серёгу отправили в отпуск, можно сказать, насильно: командование дивизии надеялось, что через сорок дней отпуска, пыл его остынет, он отдохнет и принесёт пользу этой войне, готовя молодых глубоко в тылу.

Сержант Витя тяжело переживал потерю своего друга Гены… Он не пожелал оставаться под командованием нового человека и тоже поехал домой – до дембеля ему оставалось каких-то полгода. Из близких друзей остались воевать дальше только Вадим и Лёха – они решили дослужить свои 9 месяцев.

Приехал новый командир, вошёл в курс всех дел и через несколько дней Вадим и Лёха оказались совсем в новой группе.

Тяжело терять тех, кого любишь. Даже если эти люди живы, но их нет с тобой рядом… От этого то место, где ты живешь, тускнеет, и даже ты сам уже не тот, что был раньше.

Вадим очень скучал по Даниле. По началу даже кусок в горло не лез, а жизнь потеряла смысл: каждодневные операции и зачистки превратились в один сплошной затяжной сон, и Вадим перестал считать дни – стал человеком войны… Но практически постоянно он видел тени своих товарищей: тут вот капитан Гена сидел и думал, глядя на огонь; тут вот сержант Витя читал книгу… «А тут, на броне, со мной, сидел мой друг», – Вадим закрыл глаза, а когда открыл их, рядом с ним сидел совсем другой солдат.

«До встречи…», – мысленно простился он с Данилом и, должно быть, в этот момент только и отпустил его.

Даниле присвоили досрочно звание старшего сержанта. В госпитале его «настигла» ещё одна награда – медаль «За Отвагу». За тот случай в ауле. Прощальный «Привет» от капитана Гены…

За то время, что лечился, Данила получил пару коротеньких писем от Вадима: всё было хорошо там, у них … Серёга – «металлист» писал, что поступает в институт МВД: командование дивизией само предложило ему эту судьбу и подписало рапорт. Данила был искренне рад за своего друга и постоянно вспоминал ту песню, которую тот пел в поезде. В очередном письме Данила попросил Серёгу написать слова.

…Долгими бессонными ночами он осознавал, что те две погибшие девочки навсегда останутся в его памяти. Это станет его Ношей, которую он должен будет нести всю жизнь – все приносят с войны что-то, и у каждого свой ад. Для Данилы он станет – таким …

В декабре 1995-го года Данила вернулся в свою родную часть. В том же декабре вернулись из Чечни и его друзья – Вадим и Лёха. Встреча состоялась яркой и тёплой… Присоединился к ребятам и старшина Витя. Не верилось, что сидели просто, вот так, и пули не свистели над головой, не верилось, что сегодня никто не уйдет в ночь и, возможно, не вернётся… Были помянуты погибшие друзья: особенно вспоминали командира. Скупые мужские слёзы освятили самогон и жареную картошку…

Данила почти не разговаривал – он долго не мог избавиться от заикания после контузии, но к концу срочной службы ему это почти удалось.

В июне 1996-го года ребят снова набирали на Кавказ. Данилу не взяли, да он и не просился – он хотел вернуться домой. Вадим и Лёха уехали под «крылом» старшины Вити: три товарища снова шли в бой. Данила чувствовал какое-то отчуждение, будто он предатель, но он не мог с собой совладать – он оставался… А ребята уходили. Никто из них не сказал ему ни слова, все помнили его заслуги и контузию, но он чувствовал стыд, а что ещё хуже, так это то, что он впервые ощутил себя ЧУЖИМ, чуждым этим ребятам – своим братьям по оружию. Он не сказал об этом никому, схоронив в себе все чувства, но жизнь разделяла друзей и, наверное, так чувствовал каждый.