Gram Lee Miller - Потерявшийся (в списках смерти не значится)

Данила оцепенел. Мысль зарезать её не появлялась в его голове, хотя нож он держал в руках именно на тот случай, – случай, когда всё пойдет «не так», – и это был как раз тотслучай, но он просто душил её…

– Значит, – нетрезвым голосом произнес Алхазур, – в доме только ты и старуха?

– Да… – ответил Иса.

В этот момент девочка пискнула и, сорвав руку Данилы с губ, громко и жадно заглотила ртом воздух… В гробовой тишине избы это явилось раскатом грома: боевики все, как один, вздрогнули и повскакивали со своих мест, а Серёга – «металлист», наконец, швырнул ненавистную гранату в кухню: раздался мощный взрыв, «проглотив» несколько человеческих воплей, и свет погас.

Вадим двумя выстрелами через деревянное крыльцо «уложил» боевиков, бежавших с улицы в дом на подмогу. Он выкатился из-под крыльца и сделал в лежащих боевиков «контрольные» в голову, а затем медленно двинулся в темноту сеней, за которой остервенело строчил пулемёт.

Пулемётчик, что оставался в сенях, после взрыва на кухне ринулся внутрь и начал палить в темноте из своего ПК во все стороны, буквально превращая дом в решето. Не переставая стрелять, он зажёг фонарик у себя на плече: печь была разрушена – в темноте он по ошибке не той стороне дома «уделил» внимание. Не перестающий «говорить» пулемёт, перенес свой огонь в спальню по стенам, шкафу и кровати, на которой старуха была мертва ещё до того, как пулемётчик включил свой фонарь.

Пулемёт замолк… Боевик глубоко дышал, но лишь какой-то миг – Вадим в упор выстрелил ему в затылок, и тот с грохотом упал на пол.

Данила стоял сам не свой в шкафу и держал мёртвого ребёнка в руках: прикрывшись им, он не «прогадал» – пулемётная очередь буквально прошила её в районе живота и груди. Пули прошли на сквозь, но бронежилет задержал их: Данила почувствовал только сильные удары по себе в тех местах, где они прошли сквозь плоть Амины. Он ещё не знал, цел ли был он сам – он держал мёртвую девочку на руках, а её кровь капала ему на берцы и эти капли били по барабанным перепонкам, словно в колокол: «бом-бом-бом».

Данила ногой распахнул двери шкафа и вышел: воздух в доме после душного шкафа показался ему ледяным… Вадим светил на него фонариком боевика; Серёга закопошился и показал голову из-под дивана; Вадим посветил на него и подал руку:

– Вставай!..

Теперь оба товарища стояли и смотрели на Данилу, который тоже смотрел на них, но его глаза вряд ли что-то видели вокруг себя в этот момент: мёртвое дитя висело на его левой руке, беспомощно свесив свою голову и руки через его предплечье. Данила был похож на мясника – брызги крови обильно покрывали его лицо, а на полу растеклась целая лужа, и стоял он прямо в её середине.

По сравнению с Серёгой, Вадим был в настоящем шоке, ведь он даже не представлял, что тут происходило всё это время. Только спустя минуту, он более—менее осмыслил замысел своих товарищей и это его ещё больше потрясло.

– Положи её, Даня… – произнёс Вадим. – Надо уходить, брат…

Данила осторожно положил тело на пол и сам опустился перед ним на колени. Лицо окаменело. Он сжал голову девочки в своих объятиях. Друзья оторвали его от остывающей Амины и пустились наутёк что было сил.

В эту же ночь от капитана Гены ребята получили отменных пиздюлей. Таким злым его не видел даже сержант Витя за семь месяцев совместной службы. Гена орал дурниной и бил троих своих провинившихся солдат по лицам и головам чем попало, не контролируя ни своей силы, ни своего гнева. Это продолжалось минут пятнадцать.

– Долбоебы блять!!! Вы что, совсем ахуели?! – вопил он. – Или бессмертными себя почувствовали?! Выкроили время между часовством и сбежали… За ВОДКОЙ блять!!! – эти слова он прокричал фальцетом и вновь град ударов посыпался на буйные головы. – А если бы Вы не вернулись?.. – уже спокойнее проговорил изможденный и выдохшийся капитан, грузно севший на табурет и закрывший глаза. – Тупые мальчишки… За водкой… Не ожидал я такой глупости ни от одного из Вас, – «кэп» уничтожающе мерил взглядом пацанов, стоящих перед ним плотным рядком плечом к плечу.

– Виноваты, товарищ капитан, – пробубнил Вадим, швыркая разбитым носом. – Не повторится…

– Конечно, не повторится. Я пристрелю в следующий раз без суда и следствия каждого ебанутого, кто покинет расположение без моего приказа. И точка. И я не посмотрю ни на чьи заслуги и награды – пуля в лоб и всё. – Он замолчал на минуту, будто принимая решение. – Собирайтесь на северный блокпост…