Борис Васильев: А зори здесь тихие… В списках не значился. Рассказы [с комментариями верстальщика]

Публикации вошедших в эту книгу произведений Бориса Васильева многократно подвергались литературному редактированию. Вносились изменения различного характера — структурные, лексические, стилистические, синтаксические. Специальной редактуре подвергались издания для детской аудитории.

Это издание кишиневской «Литературы артистикэ» — случай особый. Литературно-редакционные отличия текста в нем от вышедшего несколькими месяцами ранее в издательстве «Художественная литература» сборника идентичного содержания (Васильев Б. Л. А зори здесь тихие… В списках не значился. Рассказы. М.: Худож. лит., 1978) большей частью можно объяснить просто спешкой и небрежностью издательской подготовки.

Некоторые из таких отклонений от текста принятой за эталон (поверочной) публикации издательства «Художественная литература» 1978 г. (на мой взгляд — неоправданные или неудачные, а иногда просто некорректные) в этом электронном издании устранены, причем варианты текста печатного прототипа («Литературы артистикэ») приведены в комментариях к тексту книги. Восстановленные пропуски текста поверочной публикации помещены в квадратные скобки. Прочие редакторские правки печатного прототипа — имеющие, как мне кажется, право на существование,— сохранены и комментариями не сопровождаются.

Аналогично, устранены без сопровождения комментариями несомненные неисправности печатного издания, включая ошибочную орфографию и пунктуацию. При этом сохранены допустимые варианты пунктуации печатного прототипа, отличные от использованных в поверочном издании.

Надеюсь, что в результате получился текст, более близкий к авторскому, а добавленные мной примечания не затруднят восприятие текста читателем.

Давно отгремели залпы Великой Отечественной войны. Но о ней продолжают вспоминать, рассказывать, писать. И вспоминают и рассказывают, естественно, по-разному: по-своему, часто о своем. Решить вопрос о том, что и как рассказать о войне, во многих случаях оказывается не так просто. Что же важно в наши дни знать и помнить о войне, о том, «как все было»? О чем обязаны советские люди не забывать и помнить вечно? Что из рассказов о войне способно взволновать ум и сердце нашего современника, нашей молодежи?

В рассказе Бориса Васильева «Ветеран» («Юность», 1973, № 4) выступить с воспоминаниями о войне на вечере в заводском Доме культуры поручено ветерану войны бухгалтеру Алевтине Ивановне Кониковой. Ветеран оказался в крайне затруднительном положении. О чем, о ком и что она расскажет? Дело в том, что Алевтина Ивановна прошла войну бойцом банно-прачечного отряда, а попросту говоря прачкой. Всю войну бойцы этого отряда простояли за корытами… «И чего им нас-то вспоминать, какие мы солдаты,— говорит Алевтина Ивановна.— Я же не на передовой. Я же…»

Надежда была на советы и помощь мужа, человека хорошего и серьезного, бывшего фронтовика, трижды раненного и страстного любителя военных мемуаров, которые он читал, «старательно разбираясь в стратегических планах кампаний». Ее Петр Николаевич действительно помог:

— Кто у тебя командующий был?

— Техник-лейтенант Фомушкин.

— Ну какой там Фомушкин! — усмехнулся муж.— Я тебя серьезно спрашиваю, а Фомушкин твой — это, знаешь, для домашнего употребления. Ты же выступать будешь перед массами. Перед комсомолом, звонкой нашей сменой. Какое им дело до твоего техника? Тут масштаб нужен!

И он порекомендовал жене проштудировать подготовленные для нее книги:

«— Не какая-нибудь там художественная литература: мемуары! Вот на них и опирайся.

— А про себя?

— Что про себя? — не понял Петр Николаевич.

— Про себя рассказывать велели.

— Это как белье стирать?..— усмехнулся он.— Про себя, Аля, рассказывать нам ни к чему, это никому не интересно. Важно в масштабе вопрос поставить. Миссию подчеркнуть важно, понимаешь?»

«— …Значит, так начнешь: „Выполняя свой священный долг, победоносная Советская Армия…“» — советовал муж.

И Алевтина Ивановна начала старательно «штудировать» отложенные мужем мемуары. И все было бы хорошо, если бы не растущее в ней «несогласие» с тем, что в них говорилось… Это была какая-то «иная», не «ее» война — война бойца банно-прачечного отряда. И она, отложив в сторону книги, отказавшись от характеристики «стратегического плана кампании», решила, что расскажет «о своем».