Татьяна Пулас - Любить по-гречески. К Богам за пазуху…

Мысли, душа и сердце больше мне не принадлежали.

Был в моей жизни еще один очень важный человек. Знакомы мы были так давно что, я толком и не помню, когда же я его впервые увидела. Еще наши бабушки дружили, а мы играли вместе в песочнице. А когда я была в самом расцвете переходного возраста, а он из него только что вышел и перешел в разряд молодого мужчины, мы стали «по-взрослому» встречаться. Звали его Алексей Коренцов и на тот момент, он был студентом Высшего Военно-Морского Училища в Санкт-Петербурге. Мы виделись 4 раза в год: осенью, зимой и весной, по 2 недели, а летом – чуть больше месяца. Хотя страсти у нас и не кипели, поскольку он был слишком спокойным и неконфликтным парнем (что уравновешивало меня, несущуюся по жизни сломя голову впереди паровоза), нам было очень хорошо вместе. А поскольку наши мамы были добрыми приятельницами и многолетними соседками, а младшие сестры лучшими подругами, то все, кто нас знал, вполне допускали, что у нас всё может сложиться очень даже серьезно и надолго. После окончания училища Лёша пошел служить на атомную военную подводную лодку. Он был очень горд тем, что его взяли на одну из самых престижных подлодок России, под названием «Курск». Виделись мы теперь еще реже, поскольку один поход в море длился до шести месяцев.

На второй год службы, красивый, высокий и возмужавший, старший лейтенант Алексей Коренцов приехал ко мне, в качестве сюрприза, на день рожденья, когда я его совсем не ждала. Он пришел с цветами и большой плюшевой собакой в красном комбинезоне, которого я тут же окрестила Лёня.

– Понравился сюрприз? – спросил меня мой моряк, как-то загадочно глядя мне в глаза и, широко улыбаясь своей фирменной улыбкой, созданной зарабатывать миллионы на рекламе зубной пасты. Должна сказать, я всегда любовалась его невозможно красивым лицом, в меру накачанным телом, и тонкими изящными пальцами. В нем прослеживалась некая изящность, смешанная с солдатской выправкой. Он никогда не повышал голоса, и его спокойствие передавалось на меня, через чур темпераментную и взбалмошную, делая меня тихой, спокойной и ручной, как та плюшевая собачонка в красном комбинезоне.

– Следующим подарком будет колечко, так что готовься! – сказал Лёша и подмигнул.

Не знаю почему, но я была слегка ошарашена и совершенно не готова к такому повороту событий. Честно говоря, мне не очень-то хотелось месяцами сидеть одной в компании других жен-героинь, вечно ожидающих возвращения своих мужей со службы. Ну не рождена я была гордо нести крест офицерской жены! Переезжать в холодный Мурманск я тоже не горела желанием. Был еще один вариант, и я его не замедлила озвучить, чем ошарашила теперь моряка:

– Уйдешь на гражданку – поженимся!

– Вот поженимся и уйду, – выпалил в сердцах Лёша.

Я, конечно же, ему не поверила. Кроме того, что предел его мечтаний было попасть на знаменитый Курск, он был военным в третьем поколении. Его мама, Арина Ивановна, будучи всю жизнь женой военного, следовала за своим мужем везде, во все самые дальние точки России. Она не раз рассказывала истории о том, как сидела в холодных ведомственных квартирах, согревая троих детей, чуть ли не своим телом, временами даже в потемках. Но то было тогда, и то была она. Отдельная категория семей в нашей стране, перед которой я искренне преклоняюсь – семьи военных. До последнего вздоха преданные России мужчины и достойные их жены – это был отдельный клан, к которому я отнюдь не принадлежала. Более того, в нашей родне военнообязанных практически не было. Быть может, подобная жизнь и могла бы показаться мне романтичной, не побывай я три года назад Греции, и не случись со мной того, чего случилось. Не смотря даже на то, что я нежно любила моего подводника-красавца, страсть и стремление к прекрасному неизвестному, брали верх. Цинично и банально, но это была я, и ничего с этим не могла поделать.

Когда об этом узнала моя мудрая бабушка, она озвучила, запомнившуюся на всю мою оставшуюся жизнь, фразу: «Таня не о рае в шалаше мечтает, а о шалаше в раю!»

«– Серьёзное отношение к чему бы то ни было в этом мире является роковой ошибкой.

– А жизнь – это серьёзно?

– О да, жизнь – это серьёзно! Но не очень…»