Николай Васильев - Три жизни одного из нас (litres)

Немного спустя Люда откинула голову и корпус, держась за его плечи вытянутыми руками, и ее подвижные грудки с розовыми сосочками запрыгали перед взором Сергея, в такт все более рьяным фрикциям. Вдруг она вскинула руки за голову, совсем перегнулась в пояснице и громко, сладостно застонала: – А-а, а-а, а-аа!

– А-а… – вырвалось и у Карцева, мощно оросившего матку греховодницы…

Когда через время он с сокрушенной миной напомнил об этом факте Людмиле, она беспечно махнула рукой:

– Я не боюсь. Там спираль стоит.

– Спираль? Ее, вроде бы, только рожавшим ставят?

– Да, но мне сделали по блату… После двух абортов и одного выкидыша…

Карцев уставился на «девочку» другими глазами.

Люда коротко хохотнула:

– Лет мне всего восемнадцать, но с мужчинами я уже в четырнадцать близко познакомилась… Не ожидали, Сергей Андреевич?

– Н-ну… Понимал, что прошлое у тебя уже есть…

– Есть… Еще какое… Например, в четырнадцать лет меня отчим на цепь сажал…

– ?

– Да, да. Чтобы я из дому не убегала. Только я все равно сматывалась… И куролесила!

Потом другим тоном она продолжила:

– Но мужчин вроде Вас, Сергей Андреевич, у меня не было… Хоть я всегда о таком мечтала: спокойном, надежном, культурном, всезнающем…

– Ты преувеличила по всем пунктам, Люда…

– Нет, нет! Я вижу, что Вы именно такой. Когда я рядом с Вами, мне так легко, весело на душе… Все становится просто и ни о чем не надо беспокоиться. Но я, может, и не осмелилась бы к Вам приставать, если б не заметила, что и Вы ко мне неравнодушны…

– Станешь неравнодушен, когда ты все время в кадре, да еще то прогнешься, то выгнешься… – пробурчал Карцев.

– А мне неважно, почемуя Вам понравилась… Важно, что понравилась. И мне сразу захотелось Вам отдаться, аж коленки иногда тряслись… Верите?

– Ну, чудеса… О таком мне слышать не приходилось.

– Истинная правда. Поэтому я сейчас самая счастливая! А как здорово у нас получилось, да?

– Да уж… В меня как бес вселился… Весь контроль над собой потерял…

– А я! И под небесами и на небесах побывала! Все время бы так…

– О-о, матушка… Все же делу время – потехе час. Давай-ка делами и займемся…

– Я помню, Сергей Андреевич… Но… перед расставанием, еще разик… А?

Ночью Карцев проснулся оттого, что его легонько трясли за плечо.

– Кто тут? – спросил он тихо.

– Это я, Сергей Андреевич, – раздался Людин шепоток. – Выйдите, пожалуйста…

«Ешь твою за ногу, – поморщился он. – Начинается…».

Они отошли немного от палатки. Сумрак на северо-востоке уже таял.

– Что случилось, Люда? – спросил он мягко.

– Я не могу с ним спать, – жалобно призналась она. – Раньше могла, а теперь нет.

В воздухе повисла пауза.

– Что же ты хочешь? – наконец, спросил он.

– Устройте меня сегодня куда-нибудь, а завтра я подойду к Аркадию Алексеевичу и попрошу забрать Кольку с собой, в другой отряд.

– Очень сомнительно, чтобы он согласился. Впрочем, черт его знает, попробуй. Ну, а сейчас… Сама понимаешь, с собой я тебя положить не могу: рядом начальник…

– Ой, ну конечно… Куда-нибудь в другое место…

– Кстати, ты уходила, Колька спал?

– Да, да. Пришел от картежников и улегся. Стал было меня теребить, да я не далась. Сказала, что устала… Он и уснул. А мне все равно рядом с ним стало невозможно: не сплю и все тут. Вот я к Вам и пришла…

– Хорошо. Пойдем пока на склад, возьмем запасной спальник и вкладыш. А потом двинем в баню: она на отшибе и сегодня сухая…

– Ой, лучше не придумаешь!

Он устроил ее в рубленой из сушняка бане, на широкой лавке со всем возможным удобством и пожелал было спокойной ночи, но Люда спросила обиженно:

– Вы так и уйдете, не поцеловав меня?

– Ох, Люда! Спать мне придется, видно, на шурфах! – полушутя сказал Карцев и пошел к лавке.

– Вот вы где устроились, голубки! – раздался резкий возглас, и на пороге полутемной бани появился Колька: жилисто-мосластый парень лет двадцати пяти, с перекошенным от злости лицом. Внутренности Карцева екнули. «Доигрался, мудак!».

– Причем тут это слово – «голубки»? – звучно спросил он. – Люда пришла ко мне как начальнику отряда, призналась, что вы последнее время не ладите меж собой и попросила устроить куда-нибудь одну, временно. Сейчас ночь, куда я могу ее устроить? Вот предложил баню… А завтра буду думать…

– Что она тебе наплела? Какие нелады?

– А что, разве мы последнее время дружно живем? – вступила в перепалку Люда. – Ты зазвал меня сюда, обещал горы золотые, природу, красоту, а сам всеми вечерами за картами сидишь… И еще чего-то после этого хочешь… Да мне видеть тебя стало противно, а не только в любовь играть… Завтра же попрошу Аркадия Алексеевича забрать тебя с собой!