Николай Васильев - Три жизни одного из нас (litres)

Сергей ломанулся в указанном направлении, крича с удвоенной силой.

– Я здесь! – услышал он, наконец, и почти тут же увидел пропажу, ковыляющую к нему меж берез: в тех же рубашке и джинсиках, в босоножках с белыми носочками, растрепанную, заплаканную и счастливую.

– Сергей Андреевич! – вскричала Люда, бросилась к нему на грудь и вновь заплакала.

– Все, все позади… – похлопывал ее по узкой спинке и плечикам счастливый же начальник отряда. – Ловка ты бегать, мать, уже километра три от лагеря мотанула…

– Я п-пошла в лес, покурить… – заплетающимся языком делилась повариха. – Потом пошла к лагерю, – а его все нет и нет.... Я ходила, ходила, все искала похожую низинку… Потом поняла, что куда-то далеко ушла. Вдруг услышала какой-то стук, подумала, что это наши горняки шурфы копают, пошла к ним – бестолку: ни людей, ни стуков… А сейчас вообще наобум шла…

– Ладно, ладно… В таком лесу и бывалые геологи блудят. Мы встретились и это главное. Давай-ка, мы твои ноги посмотрим… Мда-а, потертости имеются… А уж покусаны-то…

– Меня всю закусали… – всхлипнула Люда. – Я в лес пошла, намазавшись, так оно давно выветрилось…

– Что ж, вот тебе "Дэта", натирайся вволю. Сверху надень мою куртку: она хоть малость пропотела, но комары ее не прокусывают. Сейчас и обувку тебе новую организуем: намотаем мои портянки суконные, сверху их обвяжем, ногам в них будет мягко и не колко. А босоножки пока вот Генке отдадим, в них ты вряд ли дойдешь обратно…

– А как же Вы без портянок пойдете?

– Так у меня же стельки войлочные в сапогах! Это без стелек ходить трудно, а с ними – о-о!

– Скажете тоже, Сергей Андреевич, – благодарно улыбнулась Люда. – Еще и без куртки будете, а они знаете, какие злющие… Съедят напрочь…

– Это вряд ли. От тебя вот чуток осталось, а я-то вдвое больше тебя буду… А то, что накусают, даже к лучшему: сейчас мы в лагерь придем и станем баню топить. От укусов баня – лучшее средство. А раз никто больше не покусанный, в ту баню пойдем только мы вдвоем – и там уж вволю натешимся!

– Сочиняете Вы все, Сергей Андреевич! – игриво засмеялась молодуха. – У Вас смелости не хватит так сделать…

– У меня не хватит? Да это ты своего Отелло побоишься…

Между тем он взял по компасу азимут, и они двинулись в обратный путь, поддерживая шутливую бодрящую пикировку…

Назавтра черт принес Карцева в лагерь днем, часов в одиннадцать. Причина, естественно, была: он забыл взять на документацию шурфов радиометр, а послать за ним Генку после вчерашних событий побоялся. Кроме Люды, которая вполне оклемалась, в лагере никого не было.

– Как хорошо, что Вы пришли, Сергей Андреевич! – разлетелась навстречу Люда. – Я хочу сегодня хлеб испечь, а дрожжи ведь у Вас…

Действительно, наслушавшись рассказов о самодельных бражках, случавшихся в отрядах других геологов, Карцев хранил дрожжи под замком, в своей палатке.

– Хорошо, Люда, – сказал он, отводя взгляд от ее красноречивых глаз. – Сейчас принесу.

Но когда он доставал дрожжи из громоздкого фанерного вьючника, то услышал:

– Можно войти?

Тотчас она скользнула в палатку – возможно, боясь отказа.

– Вот как Вы устроились… – с любопытством огляделась Люда и добавила с гримаской: – По-мужски…

Спохватившись, она засмущалась:

– Вы не подумайте, что я Вас критикую… Я вообще-то не для того зашла… Сергей Андреевич… я хочу как-то отблагодарить Вас за то, что Вы спасли меня вчера… Ох, что я говорю…

– Вот именно, Люда, – урезонил девушку Карцев, но у самого от сознания очевидного факта, что эта гибкая нежная юниорка готова сейчас же ему отдаться, кровь запульсировала явственно, тотчас пустив в рост ялду.

– Вот твои дрожжи, получи и распишись, – пошутил он через силу. Люда молча, в упор смотрела ему в глаза, но он их отвел.

– Не будем осложнять себе жизнь, Люда, – уже серьезнее сказал Сергей и, взяв ее за плечи, развернул к выходу.

Прикосновение было ошибкой. Люда стремительно повернулась, обвила его шею руками и умоляюще прошептала:

– Пожалейте меня, Сергей Андреевич!

Вмиг эмоции вспенились и утопили хиленькую совесть окаянного женолюба. Он обнял, обхватил, объял руками и ногами пленительную худышку, впился в подвижный ротик, вмялся ялдой в изящное межножье… Но следующие ходы делать медлил.

Она с усилием оторвалась от его губ и глухо сказала:

– Возьми же меня…

В подтверждение слов Люда расстегнула джинсы, и они съехали вниз, открыв взору белые узкие трусики и трогательные ножки… Сергей в ответ сбросил свои маршрутные штаны, уже вместе с трусами, совсем освободил ее от одежды и, ухватив широкими ладонями нежные ягодички, поддернул девочку вверх…