– Скажи ей всё, как есть, – прошипел мне в ухо мужчина.
– Вы поднимете панику, а не восстание, – заставила себя успокоиться Сандра. – И в этом случае, мистер Адамс, никто не будет вести с вами переговоров, я вам гарантирую.
– Джен, – воспользовавшись тем, что захватчик задумался над словами шатенки, я заговорила с подругой, – я пока сама ничего не знаю.
– Как это?
– Я… – и тут меня осенило: – Я ведь плохо себя почувствовала, помнишь? И, в общем, потеряла сознание, очнулась, а здесь уже были врачи. Они осматривают меня сейчас. И они думают, что у меня…
– Что? Говори быстрее! – вопрошала Питерс.
– Они подозревают, что у меня приступ аппендицита.
Сандра в первый раз со времени нашего знакомства посмотрела на меня с уважением и показала большой палец. Её одобрение лжи, которую я сочиняла на ходу, отчего-то вызвало такую тёплую радость внутри меня, будто я уже избавилась от перспективы пострадать от рук Адамса.
– О боже, – пробормотала Джен. – И что они думают делать?
– Пока они просто берут анализы.
Похоже, я по актёрской привычке довольно быстро поверила предлагаемым обстоятельствам, которые сама же и создала, и от этого голос мой автоматически стал звучать убедительнее, несмотря на то, что ситуация ни капли не изменилась.
– Джен, не переживай, скоро увидимся.
– Ладно, держись там, – ободряюще ответила подруга.
Я передала рацию Сандре.
Должно быть, то, что я стала на сторону Смит и соврала подруге о происходящем, каким-то непостижимым образом разрядило атмосферу в комнате.
Хоть лица захватчика мне было не видно, всё же по его учащённому дыханию я поняла, что он испуган. Он ничем не управлял. Всё решали за него. И да, вероятнее всего, он не убьёт Элизабет Грант. Он может случайно её ранить, но уж точно не станет намеренно лишать её жизни. Все трое – Сандра, он, я – теперь это знали.
– Вот что, – Смит устало присела на кровать. – Опустите нож.
Мужчина медлил.
– Обещаю, что сюда никто не войдёт до тех пор, пока я не скажу, – шатенка не сводила с Адамса прямого взгляда, и тот поддался.
Нож больше не мелькал передо мной, а шея была освобождена от жёсткого захвата.
– Мисс Грант, сядьте, – Сандра и минуты не могла прожить без того, чтобы кем-нибудь не покомандовать. Но я была согласна подчиниться любому её приказу, лишь бы оказаться подальше от бородатого маньяка.
Заняв место рядом с ней, я взглянула на Адамса. Бледный, дрожащий, он, казалось, готов был вот-вот расплакаться, словно это его грозились убить, а не меня. Мужчина стоял перед нами, как обвиняемый перед судом.
– Питер, – впервые шатенка назвала его по имени, – вам пора принять горькую правду: мы отсюда не выберемся до тех пор, пока не будет достигнута цель. И, совершив убийство одного из ваших товарищей, – она указала большим пальцем на меня, – вы бы ни на что не повлияли. Все эти ваши планы побегов, сопротивления, восстаний – это всё чушь. Каждый ваш шаг на виду. К тому же даже я не знаю, где мы находимся и где тут выход. Понимаю, вы не верите, что мне тоже известна лишь часть правды. Но это действительно так.
Не уверена, слышал ли слова Смит мужчина. Он сполз по стене и сидел, прижав колени к себе. Нож Адамс отбросил в сторону, будто это могло сделать его непричастным к произошедшему.
– Я не хочу быть здесь, я сюда не напрашивался, – выговорил он, ни на кого не глядя.
– А я хочу? А мисс Грант? Но мы почему-то не бросаемся с холодным оружием друг на друга. Когда я согласилась на этот проект, то понятия не имела, чем мне предстоит руководить. Мне рассказали, что это за затея, лишь когда я прибыла сюда и пути назад у меня уже не было. Да, в отличие от вас, у меня хотя бы в самом начале был выбор: ввязываться в дело, о сути которого мне ничего неизвестно, или нет. Я выбрала первое, и признаюсь, что не раз пожалела о сделанном выборе. Теперь я стала соучастницей не одного преступления. И кроме этого, всё, что я могу, – это сидеть и ждать, пока кучка истеричных киноделов соизволит разродиться шедевром.
Я не знала, что и думать о внезапных откровениях Сандры.
Если она говорила правду, то её положение было таким же, как и у нас. Более того, ей и вправду было даже хуже, ведь её освобождение зависело от того, сможет она заставить нас сделать что-то или нет.
Если же она лгала, то делала это искусно. Мне хотелось ей верить, а это самый красноречивый признак хорошей лжи.
– Идти вперёд – это всё, что нам остаётся, – так окончила Смит свой монолог. – Вот как мы поступим, мистер Адамс. Вы отправитесь на третий уровень, в медчасть, и проведёте там под наблюдением специалиста некоторое время. Он окажет вам необходимую психологическую помощь. И как только психотерапевт сочтёт ваше состояние удовлетворительным, вы вернётесь к нам.
Читать дальше