Василий Щепетнёв - Выбор Пути

— После революции и установления в городе советской власти училище стало гордо носить имя товарища Троцкого и выпускало только военных фельдшеров в ускоренном порядке. Затем, когда товарищ Троцкий выпал из обоймы, училищу дали имя Пирогова, знаменитого хирурга.

Во время Великой Отечественной в здании, помимо прочего, располагалось отделение Нового Института, эвакуированного из Москвы, и военно-экспериментальный госпиталь. Проводились работы по внедрению новых методов лечения, обеспечивающих скорейшее выздоровление больных и раненых. Приезжал и другой знаменитый хирург, Бурденко. В гитлеровской Германии хвалёная немецкая медицина возвращала в строй сорок пять процентов из числа раненых, в Советском же Союзе — семьдесят пять процентов раненых и свыше девяноста процентов больных. Кроме того в здании находился спецотряд, обеспечивающий сохранность тела Ленина. Для введения в заблуждение возможных шпионов и диверсантов считалось, и тоже под большим секретом, что тело вождя мирового пролетариата перевезли в Тюмень, а на самом деле оно хранилось здесь, в Смирново-Каменецке, в подвальном этаже училища. Мы видим три этажа — цокольный, он же полуподвал, первый и второй, но есть и подвальный, в котором, благодаря конструкции, круглогодично поддерживается температура плюс десять градусов.

После войны госпиталь работал вплоть до сорок девятого года, после чего вернулся в Москву, а училище стало работать в обычном режиме, то есть готовить фельдшеров, акушерок и медсестёр хирургического профиля, но по-прежнему участвуя в научных исследованиях вплоть до конца восьмидесятых. Тут даже космонавты проходили месячную медицинскую подготовку.

Императрицу же вспомнили в две тысячи тринадцатом году, к четырехсотлетию дома Романовых.

— А есть в музее план училища? — спросил паренек.

— Чего нет, того нет, — Михаил показал на стенд, где фотографии училища — дореволюционные, довоенные и послевоенные — чередовались с фотографиями документов, среди которых была и записка Ленина с требованием немедленно, не дожидаясь выпуска, отправить на фронт всех учащихся. — Скажу по секрету, его, плана в городе не найдёте — училище по-прежнему считается режимным объектом. Но можете посмотреть своими глазами — двадцать восьмого числа в училище день открытых дверей. Ну, а если решите и сможете поступить в училище — тогда и вообще проникнитесь духом времени.

— А это кто? — спросила девушка, почти девочка, показывая на фотографию. Перед входом в училище — две статуи, каждая на своем постаменте. — Пирогов и Бурденко?

— Нет, это Ленин и Сталин, вожди Советского Союза.

— Но сейчас их нет?

— Сейчас нет. Памятник Сталину убрали в шестидесятом, Ленину — в тринадцатом году. А то уж совсем нелепо выходило: Ленин перед училищем имени императрицы.

Когда школьники ушли, Матвей стал накручивать телефон — старый, времен Бурденко.

— Да, были. Двое. Узнал. Оля Бондаренко и Антон Яковлев. Да, их интересовало только училище. Показал экспозицию, рассказал, что знаю.

Положив черную эбонитовую трубку на рычаг, он думал, сколько ещё продержится телефон — десять лет, сто? Прежде вещи служили долго. Интересно, как часто по этому телефону звонили Куда Нужно году этак в сорок восьмом?

Роль осведомителя была Матвею не по душе. Но если нужно приглядеть за ребятами, он, конечно, приглядит. Не жалко.

6

— Нет, мы, конечно, можем пойти проторенным путем. Тысячу раз ходили, пойдем и в тысяча первый, — сказал Антон.

— Я не пойду. Ни сегодня, ни двадцать восьмого, — сказал Лёнчик.

— Ты и прежде не ходил, да. А что это изменило? Здравствуй, здравствуй, Новый Год! (версия номер семь — первое сентября — старый, допетровский Новый Год).

— Так если ничто ничего не меняет, зачем ходить?

Допослезнание — штука коварная. Завтрашний день порой виден чётко, а порой — как в тумане. А бывает, что свое завтра видишь в тумане, а чужое — чётко.

Туман вероятности. Наши проигрывают канадцам то в основное время, то в овертайме, то по буллитам, но всегда проигрывают.

Двадцать восьмое мая тоже в тумане. Где туман — можно и побродить. Ежик идёт к медвежонку. Иногда очень хочется заблудиться. Но не получается. Все дороги ведут в четвёртый класс.

— И потом, мы это ведь обсуждали — как проникнуть в училище? Мы ж не взломщики-рецидивисты, а там везде замки.

— Я продолжала тренироваться, — сказала Ольга. — Много. Теперь смогу. С вероятностью пятьдесят на пятьдесят.