Василий Щепетнёв - Выбор Пути

— Про колдовство, конечно, почитываем, Гоголь — сплошное колдовство. Ну, а чтобы с призывами к самоубийству — это вряд ли. Не по нашей части.

— С чего бы это вдруг, — поддержал и Лёнчик, а за ним и остальные.

Ещё были вопросы про наркотики, водку, самогон — но тоже формальные. На наркотики вся школа анализы сдавала трижды, кое у кого нашли кое-что, но в какой школе по-другому?

Под конец и капитанша, и классная поговорили о жизни, мол, она самое ценное, что есть у них, и добровольно уходить из жизни глупо, всё равно, что взять билет в кино и не пойти. Только жизнь в тысячу раз интереснее, чем любое кино. Ну, и само собой, если услышите, узнаете, да просто подумаете, что кто-то хочет умереть, тут же дайте знать. Ей, капитану полиции, вот по этому телефону (она каждому дала визитную карточку), а если денег нет на телефоне, или просто неудобно, расскажите классному руководителю.

Были сказаны ещё какие-то слова про то, что нужно думать о родных и близких, о том, что мир велик и невероятен, и, наконец, их отпустили.

По коридору шли молча. По двору тоже. И только у ворот Лёнчик хихикнул:

— У нас и кинотеатр второй год, как закрыли. Прощай, билетики.

— Капитанша из Чернозёмска, если не из самой Москвы, — ответила Ольга. — Ей не до кинотеатров.

— Это точно, — сказал Никита, и они пошли дальше. Каждый в свою сторону.

2

Сверху, из классного окна это было видно наглядно, как в учебном пособии. Недружные одноклассники.

— Да, странно. Я ждала, что они будут обсуждать. Смерть Голодковского, опрос, меня, да что угодно. А они просто взяли и разошлись, — сказала капитанша.

— Разошлись, — подтвердила очевидное классная.

— И вам не кажется это странным?

— Нет. Живут-то они в разных местах. Вот и спешат домой. А наговорятся потом. Интернеты всякие, фейсбуки да одноклассники.

— Вряд ли, — сказала капитанша. — Мы проверяем интернет-активность ваших ребят. Всё больше книжки читают, да. Довольно странные книжки для этого возраста.

— Порнушку? — подобно Антону сказала классная.

— Нет, порнушка для этого возраста норма. Философов почитывают, литературу по физике, теологии, средневековых поэтов.

— Вы просматриваете их компьютеры?

— Дистанционно. Система оперативно-розыскных мероприятий в действии.

— Может, вы и за моим компьютером следите? За смартфоном?

— Разумеется. Как иначе? В вашем классе за два года пятое самоубийство.

— В моём — первое. До этого классными руководителями были другие люди. А я пришла в эту школу в январе.

— Да мы за всей школой следим, и не только школой. Дело на контроле. На самом-самом.

— И потому из Москвы присылают капитана?

— Вообще-то я полковник. А капитан — это более для маскировки. Чтобы лишнее внимание не привлекать.

— Тогда зачем вы мне это говорите?

— Для ясности. И вы подписали — о неразглашении. Так что, уверена, в глазах остальных я так и останусь капитаном полиции.

— Оставайтесь, — классная смотрела из окна уже не на учеников, они давно скрылись, а на город. И то, что она видела, ей не нравилось.

Нет, Смирнов-Каменецкий город не хуже других, хотя и не лучше. Печально то, что уехать из города она не может. То есть теоретически, конечно, может — сесть в автобус и доехать за два с половиной часа до Чернозёмска, ну а оттуда хоть в Москву, хоть в Питер, хоть в Мюнхен. В Мюнхен, правда, с пересадкой, но не в пересадке же дело. У химички, Клавдии Петровны, сын в Мюнхене. Работает, жениться собирается. Мать не зовет, и объясняет почему: устроиться работать учителю без языка, особенно возрастному, особенно с чернозёмским дипломом, невозможно. В уборщицы она не пойдёт. А содержать её сын не может. У самого шестидесятичасовая рабочая неделя. Вот когда матушка доживет до пенсии, до немецкой пенсии, понятно, а не российской, вот тогда и будет смысл ехать. А так, с хлеба на сухари — нехорошо.

— Как вы — неформально, без протокола, — могли бы охарактеризовать этих ребят — и погибшего? Быть может, их что-то объединяло? — спросила капитанша, включив контур задушевности. Без протокола — и тут же «охарактеризовать», протокольнее не скажешь.

— Я уже говорила, да вы и сами, уверена, посмотрели в кадрах, что я в этой школе с января. Повезло. Вторую школу закрыли — как и за год до нее первую. Многих учителей, и не только учителей, конечно, уволили. А меня взяли сюда. Переводом. И даже классное руководство дали — какая ни есть, а прибавка к зарплате. Ну, и школьников сюда перевели из второй школы тоже. Как до того — из первой.