Стефан Грабинский - Остров Итонго

О существовании судна, кроме инженера, никто не знал. Бухта, выбранная капитаном, была труднодоступна как со стороны суши, так и моря, а кроме того, туземцы ее посещали редко из-за какого-то проклятия или заклинания, наложенного на нее много лет назад одним из шаманов. Такая природная и магическая изолированность этой части острова была Питерсону очень на руку. Он по секрету ото всех привозил и прятал в прибрежных пещерах изготовленные разными плотниками детали и при помощи Гневоша медленно, годами собирал корпус и устанавливал мачты. В последующие месяцы после упомянутого разговора он, словно предчувствуя грядущие события, ускорил работу по сборке шхуны. В течение нескольких ближайших недель корма, носовая и средняя часть судна заполнились надстройками, а на мачтах заполоскались в дуновениях пассата паруса из местной таппы — тонкого, но крепкого материала, изготовленного из коры бруссонетии, промазанной клеем.

Капитан очень гордился своей «Маркизой» и целые часы проводил на ее палубе, куря трубку, набитую превосходным, собственноручно им посеянным и выращенном табаком. Во время этих одиноких сиест, проводимых в окружении нависающих со всех сторон серых скал, он обдумывал ситуацию. Он верил в искренность причин, названных Гневошем. Несмотря на скептицизм, с которым он смотрел на отношения своего друга к так называемым потусторонним мирам, он чувствовал, что между инженером и племенем итонган вот уже много лет ведется игра с какой-то высокой ставкой и что пока все время побеждает Чандаура. С другой же стороны, здравомыслящему и практичному позитивисту такая игра представлялась бессмысленной тратой времени, а ее протагонист, Джон, напрасно, по его мнению, расходовал свои силы и способности ради экзотической химеры. Капитан от всего сердце желал ему скорейшего проигрыша, потому что только в этом случае он мог бы склонить друга к побегу. Запланированная королем атака на верования и обычаи островитян разбудила в капитане новые надежды. Питерсон был почти уверен, что здесь Чандаура столкнется с настоящим сопротивлением, в результате которого он разочаруется в итонганах и его с легкостью удастся вернуть в «объятия Европы».

Свои предположения он основывал на долгих и тщательных наблюдениях. Покорность итонган по отношению к королю представлялась ему кажущейся и поверхностной. На основании того, что он слышал от Изаны, он пришел к выводу, что среди туземцев существует сильная партия оппозиционеров, которой руководит кто-то неизвестный. Ходили неясные слухи, что предатель Махана, пропавший без вести во время большой военной кампании черных, случившейся девять лет назад, жив и скрывается в горах, откуда поддерживает связь с недовольными.

Независимо от того, как сложатся отношения между королем и народом, Питерсон решил, что нужно иметь под рукой готовую к отплытию «Маркизу», чтобы в любой момент можно было поднять якорь. Пока он ждал…

Между тем произошло событие, которое укрепило капитана в его взгляде на ситуацию, и он удвоил бдительность.

В один из весенних вечеров навечно закрыл глаза первосвященник Хуанако. Смерть старика была обыкновеннейшей вещью на земле. Почтенный возраст и проведенная в заботах жизнь привели к заслуженному завершению земного пути, украсив его последнюю годину ясной погодой и предвечерней тишиной. Он ушел удовлетворенный жизнью, с улыбкой на лице.

Тем не менее уже на следующий день после похорон послышались голоса, требующие найти виновника смерти. Ибо у итонган, как и у большинства первобытных народов, смерть почти никогда не была естественным явлением. Над умирающим чуть ли не каждый раз довлел гнев неведомых сил. Смерть происходила или под действием злой силы, исходящей от оскорбленного божества, или вследствие заклинаний, произнесенных смертельным врагом.

Вангаруа, старейший из шаманов и преемник Маранкагуа, приписывал смерть Хуанако колдовству и на эту мысль пытался настроить общественное мнение в течение нескольких дней после похорон. Результат был таков, что через неделю после отдания первосвященнику последнего долга, по просьбе некоего Араваки, действительно приступили к поиску предполагаемого колдуна-убийцы.

В солнечный, жаркий октябрьский день, в присутствии огромной толпы, Вангаруа прочертил жреческим посохом глубокий и узкий желобок около могилы Хуанако, после чего долго ждал, когда в нем появится червяк-предводитель.

По истечении трех часов, когда солнце уже перевалило через зенит, из могилы выполз червяк и медленно начал двигаться по прочерченной шаманским посохом борозде. Дотащившись до ее конца, червяк выбрался из борозды и, переменив направление, пополз дальше. Результат наблюдения, длившегося в течение последующих трех часов, был ужасен. Преодолев десять с лишним метров пространства, отделяющего фейтоку от первых хижин, червяк остановился перед толдо Изаны, закопался обратно в землю и исчез там без следа. Среди мертвой тишины, которая воцарилась тогда среди присутствующих, Вангаруа огласил результат магического следствия — виновником колдовства, ставшего причиной смерти первосвященника, а следовательно и его убийцей, был Изана. За это ему полагалась смерть. На рассвете следующего дня вождь должен был повиснуть на одном из деревьев, окружающих совещательный дом.