Василий Стенькин - В осажденном городе

Поль был полностью согласен со словами Прошина.

Недели через две Кравчук был переведен в хозяйственное подразделение, а потом и совсем исчез из управления.

…Размышления Поля прервал стук в дверь землянки. Вошел незнакомый сержант.

— Товарищ капитан, мы задержали человека, который утверждает, что был на прифронтовой волосе по вашему заданию.

У входа в землянку Борис Константинович увидел смущенно улыбающегося Краскова.

— Наш. Спасибо за доставку, — поблагодарил он сержанта и бойца, сопровождавших Краскова. — Расписка нужна?

— Да ладно, забирайте так. Видать, неплохой мужик. — Сержант дружелюбно похлопал Краскова по плечу и распрощался с ним.

— Быстро управились, Андрей Иванович, — сказал Поль, ожидая объяснений от Краскова.

— Да уже куда быстрее, — виновато проговорил тот.

Что же случилось? Почему Красков не дошел до Гумрака, хотя оперативные работники вывели его на прямую тропу? Оказалось, что Красков заблудился, долго шел вдоль линии фронта и попал на участок другой воинской части. Заметив в темноте силуэты людей, Андрей Иванович укрылся в развалинах жилого дома. Туда же пробрались наши бойцы. Красков отчетливо слышал их разговор, но обнаруживать себя не хотел. Вскоре вспыхнул бой с фашистами, которые были совсем близко. Один красноармеец укрылся рядом с Красковым и стрелял по немцам из винтовки. Андрей Иванович затаился, чтобы не выдать себя. Но тут он увидел, что красноармеец ранен, а фашисты продолжают теснить наших. Рослый немец подбежал к упавшему у стены бойцу и в упор пристрелил его. Нервы Краскова не выдержали, он выбежал из укрытия, схватил винтовку другого красноармейца, получившего ранение, наповал сразил фашиста и стал стрелять по приближающимся немецким солдатам. Раненый красноармеец, придя в себя, увидел Краскова и закричал: «Ты кто? Отдай винтовку! Не то шарахну гранатой!»

— Свой я, свой, не мешай мне, потом разберемся.

Красков упорно сражался до тех пор, пока не подошли на помощь наши бойцы, вместе с ними участвовал в атаке. Немцы отступили.

— Кто ты такой? Откуда взялся тут? — допытывались красноармейцы, видя незнакомого человека в штатской одежде. Что мог ответить им Красков? Ничего определенного он не мог сказать, его тут же задержали и сообщили о нем работнику особого отдела. Тот знал Поля и приказал доставить Андрея Ивановича по назначению.

— Ну что ж, будем считать: первый блин — комом, — сказал Борис Константинович, когда все прояснилось. — Успокойтесь, отдохните, а там решим, что дальше делать.

Красков молчал, хотя в его душе уже тогда созревало решение отказаться от поездки в Гумрак и настойчиво добиваться направления на фронт. Неделю он жил в Красной Слободе, Алексей Дмитриевич Кочергин старательно готовил его к выполнению задания.

И лишь перед самой отправкой к линии фронта Красков вдруг признался:

— Не могу идти к немцам, освободите меня от этого поручения…

— Почему? Что случилось? Неужели струсили, Андрей Иванович? — спросил Поль, пытаясь разгадать причину отказа. — Так храбро сражались, и на́ тебе…

— Нет, не струсил я, чего мне бояться? Всё вы решили верно, всё взвесили как в аптеке. Только я не могу, Борис Константинович, — проговорил Красков, впервые обращаясь к Полю по имени и отчеству. — Не могу с фрицем разговаривать, зубами вцеплюсь ему в горло, перегрызу… Это же звери, а не люди: своими глазами видел, как тот дылда пристрелил раненого. Разве человек может такое? Нет, не смогу… Дайте мне винтовку, буду беспощадно бить их…

Поль согласился с Красковым: в самом деле, после того что случилось на его глазах, он не сможет встречаться с немцами, не хватит сил перебороть себя.

Борис Константинович обо всем доложил Прошину и с его согласия подготовил документы на досрочное освобождение Краскова от отбытия наказания и отправку в действующую армию.

Через других разведчиков вскоре удалось установить: в Гумрак переехала уже известная отделу абвергруппа-104 — подразделение немецкой военной разведки.

В городе продолжались ожесточенные бои. Порою трудно было определить, где проходит линия раздела между советскими и немецко-фашистскими войсками.

Но даже в этих тяжелейших условиях оперативная группа по борьбе с мародерством и хищениями, созданная в последних числах августа, самоотверженно выполняла поставленные перед ней задачи. Группа патрулировала не занятые врагом городские кварталы, проводила облавы в местах скопления населения, время от времени прочесывала заросшие кустарником местности, балки и овраги вокруг города, лесные массивы левобережья.