Василий Стенькин: Без вести...

Шла война.

Тысячи советских людей оказались в неметчине: одни — на каторжных работах, другие — в концентрационных лагерях.

Без вести пропавшие... Перемещенные лица...

Главные действующие лица романа: Иннокентий Каргапольцев, Николай Огарков, Сергей Пронькин, проявив малодушие, поверили лживой пропаганде, стали орудием грязной политической игры и обрекли себя на мучительные скитания. О судьбах этих людей рассказывается в романе.

С большим знанием материала, с документальной точностью автор Вас. Стенькин раскрывает методы подлой деятельности вражеских разведок и зарубежных антисоветских организаций, показывает неистребимую любовь к Отчизне советских людей, которых грозная буря войны трагически отдалила от Родины.

Баварский лес. Так называются довольно большие горы в Баварии. Самая высокая из них поднимается к небу почти на полтора километра. На склонах растут ель, бук, пихта; в долинах — обширные луга.

На левом берегу Дуная, в семи часах езды от Регенсбурга, у самого подножия Баварского леса, затерялось небольшое поселение — около трех десятков казарменного типа домов из красного кирпича, с высокими остроконечными крышами.

Возле некоторых домов хлевы, сложенные из крупных ноздреватых камней, и дощатые сараи. По утрам слышно мычание коров, пение петухов, хриплый лай собак.

В войну здесь размещался экспериментальный «Зондер-лагерь Пюртен-Зет». По сей день еще кое-где торчат ряды колючей проволоки. Сейчас тут лагерь для перемещенных лиц и называется он просто «Пюртен-Зет». Этим лагерем вроде бы ведает Управление верховного комиссара по делам беженцев при Организации Объединенных Наций, а на самом же деле хозяином является американская военная полиция.

Кто такие перемещенные лица? Какая сила загнала их в «Пюртен-Зет» и удерживает до сих пор, хотя прошло более восьми лет с тех пор, как бежали отсюда прежние хозяева лагеря?

Перемещенные лица... Среди них и агенты гитлеровской разведки, каратели, истязавшие соотечественников, бургомистры. Есть среди них и просто люди, которых грозная военная буря разметала по всей земле.

В «Пюртен-Зет» всех их удерживает страх. У одних он от понимания неизбежной ответственности за злодеяния; у других страх этот от ядовитой лжи, которую ежечасно, каждодневно обрушивали враги на головы запуганных людей.

Живут перемещенные лица на чужбине по-разному: одни на иудины сребреники обзавелись хозяйством, другие почти что нищенствуют.

Вспомните: в тревожные годы войны молчаливые почтальоны разносили по домам письма-треугольники. Среди них были страшные «похоронки». В них слова: «Командование войсковой части, полевая почта №... сообщает, что ваш муж (сын, отец, брат), верный воинской присяге, пал смертью храбрых за нашу Советскую Родину...» Иногда вместо слов «пал смертью храбрых» писалось «пропал без вести».

Пропал без вести... Живой или мертвый, захвачен врагом, или просто нет никаких следов, ушел в разведку и не вернулся — разорвало солдата снарядом или завалило землей в окопе — разве мало было на войне всякого!

Писарь пошлет извещение. Много слез выплачет мать о родном сыночке, безутешная в своем горе молодая жена... Нет горше печали. Когда в «похоронке» написано, что дорогой человек пал смертью храбрых, там всегда точно указано, что он похоронен. А когда пишется, что пропал без вести?..

Где-то в глубине сердца шевелится очень и очень слабая, но надежда: может, еще отыщется, вернется... Летят годы — один, два, пять десять. А надежды не сбываются. Родных нет и нет.

Мать дрожащей рукой поставила свечку за упокой души погибшего сына: жена реже утирает косынкой соленые вдовьи слезы; ребятишки заученно отвечают взрослым: «Папа погиб на фронте». И не знают они, не догадываются, что их папка живехонек, что он называется теперь страшной кличкой «перемещенное лицо», что он содержится где-то в лагере на чужие, проклятые деньги.

Лагерь для перемещенных лиц... В них свои порядки, обычаи, свои законы.

В «Пюртен-Зет» в одном из красных домов, который числится как блок 7А, в шестьдесят третьей комнате живут трое. Перед ними, на столе из некрашенных досок — графин баварского пива, круг жесткой немецкой колбасы, несколько сушеных рыбешек и хлеб, нарезанный тонкими ломтиками, как его режут только немцы.