Альфред Ассолан - Приключения капитана Коркорана

Видя выход англичан из пагоды, он, конечно, тотчас догадался о прибытии Голькара, но так как он слишком мало имел доверия к храбрости жалких индусов, Коркоран не мог надеяться быть ими освобожденным. Но, прежде чем приступить к какой-либо попытке, он счел нужным посоветоваться с Ситой и сказал ей:

— Мы всего в пятистах шагах от вашего отца, не хотите ли присоединиться к нему.

Вместо всякого ответа она готовилась идти за ним вслед.

— Но заметьте то, что сражение началось, и пули ничего и никого не разбирают. Я сейчас пущу Луизон по дороге влево… При виде Луизон пять всадников, находящиеся там в качестве разведчиков, тотчас отступят в сторону, в этом можете не сомневаться… Вы будете идти вслед за Луизон, а я вслед за вами.

И действительно, воспользовавшись оплошностью англичан, забывших о Коркоране и обращавших все внимание исключительно на Голькара, все трое совершенно счастливо прошли все пространство, отделявшее их от тростников, после того скрылись в кустарниках и вскоре вполне здравыми и невредимыми появились около Голькара и его конницы.

Видя свою дочь освобожденной, Голькар вне себя от радости нежно обнимал ее и затем, обратившись к Коркорану, сказал:

— Ах, капитан! Как и чем я могу вас отблагодарить?

— Государь, как только вы будете иметь свободное время, я вас попрошу помочь мне разыскать знаменитую рукопись законов, требуемую во что бы то ни стало Лионской Академией, но сегодня у нас совсем иные заботы. Поверьте мне, что необходимо немедленно отступить к Бхагавапуру. Английская армия недалеко отсюда, и немного нужно будет времени полковнику Барклаю отрезать нам отступление… Уезжайте и уезжайте как можно скорее!..

— А вы? — спросил Голькар.

— О! Что касается меня, это иное дело. Если вы захотите быть любезны и оставите мне один из двух ваших полков, я обещаю вам загнать Джона Робартса в пагоду и там закоптить его, как лисицу. А! Этот джентльмен хотел меня расстрелять! Ну так хорошо же, я научу его, как надо вести себя!

Это намерение очень понравилось Голькару, сказавшему:

— Капитан, отправляйтесь в Бхагавапур, сопровождая Ситу, а я беру на себя перерезать горло Джону Робартсу!

— Во всяком другом случае я с большим удовольствием сопровождал бы Ситу, но теперь это невозможно!.. Робартс оскорбил меня, и мне надо с ним разделаться.

— В таком случае я также остаюсь здесь! — воскликнул Голькар.

— Но, по крайней мере, пошлите немедленно разведчиков для предупреждения вас о прибытии английской армии.

Тотчас же Сугриве было поручено в сопровождении тридцати всадников наблюдать за движением англичан.

— А теперь, — сказал Коркоран, — пусть Сита сядет в свой паланкин и пусть удерживают слона под надежной охраной в месте, совершенно безопасном от выстрелов, а мы бросимся на этого проклятого Робартса!

Воодушевленные примером Голькара, а в особенности энергией и отвагой капитана, скакавшие во главе отряда индусы довольно смело двинулись на неприятеля, который счел нужным отступить. Нужно заметить, что Джон Робартс, как только прибыл Голькар, тотчас же послал солдата известить полковника Барклая о нападении Голькара и о той опасности, в которой находился отряд.

Как только он увидел, что Коркоран вышел из пагоды, он тотчас понял, что его, Робартса, положение становилось весьма опасным. А потому, не дожидаясь быть к этому принужденным, он собственным почином признал благоразумным искать немедленно убежище в той самой пагоде, в которой так энергично укрывался Коркоран.

Кое-как он быстро заделал все проломы, сделанные его же отрядом, и распорядился поднять и укрепить на петлях дверь и забаррикадировать ее всем, чем только было возможно.

Как только появились солдаты Голькара, в проделанные в двери и стенах отверстия просунулось сорок три ружейных дула, и последовал общий залп. Несколько человек было убито и около десяти человек были ранены среди индусов, и такое начало значительно охладило их рвение.

— Обещаю тысячу рупий тому, кто первый проникнет в пагоду! — сказал Голькар.

Но это предложение никого не подстрекнуло, так как индусы были вполне подвержены выстрелам англичан, а те оставались в полной безопасности.

— Придется подать пример, — сказал Коркоран, слезая с коня, — так как эти бедняги, очевидно, боятся встретиться лицом к лицу с Вишной и Брамой!

Взяв с собою двадцать человек, Коркоран принес то самое бревно, которое уже послужило англичанам орудием против его самого. Он быстро начал действовать бревном как тараном, и с первого же удара дверь подалась и упала до половины на баррикады.