Чарльз Диккенс - Приключения Оливера Твиста [адаптированный пересказ]

Старый джентльмен сделал паузу. Монкс кусал губы и смотрел в пол. Заметив это, джентльмен немедленно продолжал:

– К концу года он тайно вступил в связь с этой девушкой. Наверное, вслед за этим должно было последовать предложение, но в это время умер один из тех богатых родственников, ради интересов которых ваш отец был вынужден когда-то жениться. Желая исправить зло, орудием которого он был, родственник оставил вашему отцу немалую сумму. Возникла необходимость немедленно ехать в Рим, где умер этот родственник, оставив свои дела в полном беспорядке. Ваш отец поехал и заболел там смертельной болезнью. Как только сведения достигли Парижа, за ним последовала ваша мать, взяв с собой вас. На следующий день после ее приезда он умер, не оставив никакого завещания – так что все имущество досталось ей и вам.

Теперь Монкс затаил дыхание и слушал с напряженным вниманием. Когда мистер Браунлоу сделал паузу, он изменил позу с видом человека, внезапно почувствовавшего облегчение, и вытер разгоряченное лицо и руки.

– Перед отъездом за границу, проезжая через Лондон, – медленно продолжал мистер Браунлоу, не спуская глаз с его лица, – он зашел ко мне…

– Об этом я никогда не слышал…

– Да, он зашел ко мне и оставил у меня, помимо других вещей, картину: портрет этой бедной девушки, нарисованный им самим. он был взволнован, говорил о своей любви, желании убежать из страны, но… Но даже мне, своему старому другу, он не сделал полного признания, обещав написать и рассказать обо всем. Увы! Никакого письма я не получил и никогда больше его не видел… Когда все было кончено, – помолчав, продолжал мистер Браунлоу, – я поехал туда, где родилась его преступная любовь. Я решил, что если мои опасения оправдаются, заблудшее дитя найдет сердце и дом, которые будут ему приютом и защитой. За неделю до моего приезда семья покинула те края; они расплатились со всеми мелкими долгами и уехали оттуда ночью. Куда и зачем – никто не мог сказать мне.

Монкс вздохнул еще свободнее и с торжествующей улыбкой обвел взглядом комнату.

– Когда ваш брат, – сказал мистер Браунлоу, придвигаясь к нему ближе, – когда ваш брат, хилый, одетый в лохмотья, всеми покинутый мальчик, был брошен на моем пути силой более могущественной, чем случай, и спасен мною от жизни порочной и бесчестной.

– Что такое? – вскричал Монкс.

– Мною! – повторил мистер Браунлоу. – Да, именно мною! Вижу, что хитрый сообщник скрыл от вас мое имя, хотя, как он считал, оно было вам незнакомо. Когда ваш брат был спасен мною и, оправляясь от болезни, лежал в моем доме, поразительное его сходство с портретом, о котором я упоминал, привело меня в изумление. Даже когда я впервые его увидел, грязного и жалкого, что-то в его лице произвело на меня впечатление. Мне незачем говорить вам, что он был похищен, прежде чем я узнал его историю.

– Почему это незачем?

– Потому что к этому приложили руку вы.

– Вы… вы… ничего не можете доказать… против меня, – заикаясь, выговорил Монкс. – Попробуйте-ка это сделать.

– Посмотрим! Я потерял мальчика и, несмотря на все мои усилия, не мог его найти. Вашей матери уже не было в живых, и я знал, что, кроме вас, никто не может раскрыть тайну. А поскольку я слышал, что вы находились в своем поместье в Вест-Индии, то я отправился туда. Однако, оказалось, что несколько месяцев назад вы оттуда уехали и, по-видимому, находились в Лондоне, но ни кто не мог сказать, где именно. Я вернулся. Агентам вашим было неизвестно ваше местопребывание. По их словам, вы появлялись и исчезали так же таинственно, как делали это всегда. Днем и ночью я блуждал по улицам в поисках вас – и, как видите, в конце концов нашел.

– Нашли – и что же дальше? Мошенничество и грабеж – просто слова! А что касается мифического братца… Вы даже не знаете, был ли у этой чувствительной пары ребенок. Даже этого вы не знаете.

– Я не знал, – ответил Браунлоу, вставая, – но за последние две недели я узнал все. У вас есть брат! Вы это знаете и знаете его. Было завещание, которое ваша мать уничтожила, перед смертью открыв вам тайну и связанные с нею выгоды. В завещании упоминалось о ребенке, который мог явиться плодом этой печальной связи. Ребенок родился, и, когда вы случайно его встретили, ваши подозрения были впервые пробуждены его сходством с отцом. Вы отправились туда, где он родился. Там сохранились данные о его рождении и происхождении. Эти доказательства были уничтожены вами. Недостойный сын, негодяй, лжец! Вы, по ночам совещающийся с ворами и убийцами в темных комнатах! Вы, чьи заговоры и плутни обрекли насильственной смерти ту, что стоила миллионов таких, как вы! Вы, кто с самой колыбели отравлял горечью и желчью сердце родного отца и в ком зрели все дурные страсти, порок и распутство, пока не завершились отвратительной болезнью, сделавшей ваше лицо верным отображением вашей души! Вы, Эдуард Лифорд, вы все еще бросаете мне вызов?