Чарльз Диккенс - Приключения Оливера Твиста [адаптированный пересказ]

Прилив закончился, вода схлынула, и ров, окружавший Остров, превратился в илистое русло.

– Теперь они его поймают! – крикнул кто-то на ближайшем мосту, увидев крадущегося по крыше Сайкса. – Ура!

В толпе кричали и размахивали шапками.

– Я дам пятьдесят фунтов тому, кто захватит его живым! – крикнул старый джентльмен, появившийся на том же мосту.

Опять раздался рев толпы. В эту минуту в толпе пронесся слух, что дверь, наконец, взломали и преступника вот-вот схватят. Началась суматоха и давка.

В это время Сайкс, решивший, что ему уже пришел конец, приободрился. Он вскочил, решив сделать последнее усилие в борьбе за жизнь – спуститься в ров и, рискуя захлебнуться в иле, ускользнуть в темноте и суматохе.

Обретя новую силу, он оперся ногой о дымовую трубу, крепко обвязал вокруг нее один конец веревки и в одну секунду сделал прочную петлю на другом ее конце. Он мог спуститься по веревке так, чтобы от земли его отделяло расстояние меньше его собственного роста.

В тот момент, когда Сайкс накинул петлю на шею, собираясь пропустить ее под мышки, он бросив взгляд назад, на крышу и тут же вскрикнул от ужаса.

– Опять эти глаза! – завопил он.

Шатаясь, словно пораженный молнией, он потерял равновесие и упал через парапет. Петля на шее затянулась. Тело его дернулось, страшная судорога свела руки и ноги, и он повис, сжимая в коченеющей руке раскрытый нож.

Старая труба дрогнула от толчка, но устояла. Собака, до той поры где-то прятавшаяся, бегала с заунывным воем взад и вперед по парапету. Вдруг она прыгнула на плечи мертвеца, но, промахнувшись, полетела в ров и, ударившись о камень, размозжила себе голову.

Всего лишь два дня спустя после этих событий, в три часа пополудни Оливер сидел в дорожной карете, быстро мчавшей его к родному городу. С ним ехали миссис Мэйли, Роз, миссис Бэдуин и доктор, а следом в почтовой карете – мистер Браунлоу и еще один человек.

Накануне мистер Браунлоу очень осторожно ознакомил его и обеих леди с показаниями, вырванными у Монкса. Но, хотя они знали, что целью их путешествия является завершение дела, происходящее было настолько окутано таинственностью, что все испытывали сильнейшее беспокойство.

– Взгляните, вон там! – воскликнул вдруг Оливер, схватив за руку Роз и показывая в окно кареты. – Вон та живая изгородь, за которой я крался, боясь, как бы меня не догнали и не вернули. А там тропинка через поля, ведущая к дому, где я жил, когда был совсем маленьким. Ах, Дик, Дик, мой милый старый друг, как бы я хотел тебя увидеть!

– Ты его скоро увидишь, – отозвалась Роз, ласково сжимая его руки. – Ты ему скажешь, как ты счастлив и каким стал богатым; скажешь, скажешь, что и его сделаешь счастливым!

– О да! – подхватил Оливер. – Мы увезем его отсюда, оденем его, будем учить, пошлем в какое-нибудь тихое местечко в деревне, где он окрепнет и выздоровеет, да?

Роз ответила только кивком: мальчик так радостно улыбался сквозь слезы, что она не могла говорить.

А памятные места следовали одно за другим: они въехали в город увидели заведение гробовщика Сауербери, хорошо знакомые лавки и дома, и повозка Гэмфилда – та самая, что и прежде, – стояла у двери старого трактира. Здесь же высился работный дом – мрачная тюрьма его детства. В дверях и окнах он видел десятки знакомых людей; здесь почти все осталось по-прежнему, словно он только вчера покинул эти места.

Они подъехали прямо к подъезду главной гостиницы. Здесь их уже ждал мистер Гримуиг. Пообедав, он и остальные разошлись по каким-то делам, оставив Оливера по попечение Роз.

Вечером того же дня вернулись доктор Лосберн и мистер Гримуиг в сопровождении мистера Браунлоу и человека, при виде которого Оливер чуть не вскрикнул от изумления. Его уже предупредили, что придет его брат, но это был тот самый припадочный, которого он встретил однажды на базаре!.. Монкс бросил на мальчика взгляд, полный ненависти и сел у двери. Мистер Браунлоу, держа в руке какие-то бумаги, подошел к столу, у которого сидели Роз и Оливер.

– Этот мальчик, – сказал мистер Браунлоу, – единокровный брат присутствующего здесь Эдуарда Лифорда. Он незаконный сын моего дорогого друга Эдвина Лифорда, и бедной юной Агнес Флеминг, которая умерла, дав ему жизнь.

– Подтверждаю, – отозвался Монкс, бросив хмурый взгляд на мальчика. – Это их незаконнорожденный ублюдок.