Александр Аннин: Клуб «Монреаль»

Доктор Груздев, склонившийся в углу, выпрямился и деловито констатировал:

– Макс, определенно можно сказать, что смерть наступила не более двух часов назад, то есть примерно в 22.00. В общем, где-то так.

– Ты что, уже успел все просчитать? – недоверчиво спросил подполковник.

– Ну да… Мы ведь здесь уже минут пятнадцать. Чего тут считать-то? Температура тела, приблизительная масса тела, температура в помещении.

Алексей посмотрел в угол, ярко освещенный фотолампой криминалиста Зарезина: там, на полу, скорчился необъятных размеров булочник, из-под его левой лопатки торчала деревянная ручка хлебного ножа.

– Отпечатки на орудии убийства тщательно стерты, – пояснил Зарезин. – Хотя, может, убийца был в перчатках…

– В июле? – чуть насмешливо перебил его Басов.

В комнату заглянул один из полицейских, которых напарники видели у входа.

– Тут вас, товарищ подполковник, дожидается свидетель, говорит, что он якобы младший компаньон убитого, фамилия – Поликарпов. Это он сообщил по «ноль-два» об убийстве.

Басов повернулся к Алексею:

– Допроси вместе с Шаравиным. Ну, общие сведения – где родился, где крестился, как дошел до жизни такой… И что по делу может сказать. А я пока здесь все осмотрю.

– Труповозка приехала, – сообщил полицейский. – Скажите, когда можно будет его забирать, санитары ждать не любят, такой уж народ… А ругаться с ними неохота – все ведь там будем.

Минут через двадцать Карлсон появился в крошечном торговом зале, где Шаравин и Матушкин допрашивали Поликарпова, и позвал Малыша в пекарню.

– Давай, кум, сначала я поделюсь с тобой своими соображениями, а потом ты мне расскажешь о Поликарпове, – скороговоркой предложил Карлсон и, бесцеремонно подхватив Алексея под руку, повлек его в пекарню.

Это было довольно просторное, опрятное помещение с белыми облупившимися котлами для закваски и тремя электрическими духовыми шкафами. Возле одного из них Басов остановился.

– Судя по моей находке, ему вонзили нож в спину вот здесь, – сказал подполковник и ткнул пальцем в железный поднос, валявшийся вверх дном на бетонном полу.

Матушкин наклонился, с грохотом откинул железяку и увидел под ней черновато-красную лужицу. Кровь…

– Умирать ему не хотелось, – задумчиво пробормотал Басов. – Не представляю, как ему удалось доползти до кабинета? Бедняга…

– Бедняга, – машинально повторил Алексей.

Малыш отчетливо представил, как смертельно раненый Абрамов из последних сил ползет по бетонному полу в кабинет, к телефону, чтобы вызвать «скорую». Карлсон снова взял Алексея за локоть:

– А вот это ты как объяснишь?

От свистящего шепота подполковника у Малыша все похолодело внутри: умел, да еще как умел Карлсон создавать всевозможные сценические эффекты, повергать окружающих в замешательство…

Максим резко распахнул духовой шкаф. Алексей с некоторой опаской заглянул внутрь. Там было пусто.

– Что ты имеешь в виду? – не понял старлей.

– А ты еще не дотумкал? – насмешливо поднял кустистые брови подполковник. – Эх, Леша, пора бы уже наблюдательности-то обучиться, ведь не первый год в МУРе…

– Ну ладно тебе, Макс, – стушевался Алексей. – Говори толком, что ты тут обнаружил!

– А то, – сказал Басов с нажимом, – что печь теплая!

Малыш сунул руку в утробу шкафа. Она дышала неостывшим жаром.

– Остальные две тоже прогреты основательно, – уже спокойным тоном продолжал подполковник. – Но ток отключен. Иди-ка сюда.

Они вернулись в кабинет, где возле открытой форточки безмятежно курил доктор Груздев. Необъятное тело Абрамова только что увезли, и оттого комната сразу стала казаться опустевшей.

Басов показал на график выпечки хлеба, висевший над письменным столом.

– Сечешь? Первый замес в 11 вечера, второй – в час ночи, третий – в три. Печи включаются в полночь. К семи утра выпечка заканчивается, в восемь – пошла продажа. Какого лешего Абрамов включал печи раньше времени, чуть ли не сразу после закрытия магазина? А? Ведь овес, брат, нынче дорог, то бишь – плата за электричество. А выходит так, что работали духовые шкафы вхолостую!

– Тебе видней, – виновато развел руками Малыш, который почему-то всегда тупел в присутствии Карлсона.

– Ладно, проехали, – отмахнулся подполковник. – Но хоть в шахматах-то ты немного разбираешься, верно?

И Басов подвел Алексея к небольшому столику возле окна, на котором стояла шахматная доска, утыканная деревянными фигурами. Надо же, Малыш как-то не обратил на нее внимания, когда мельком осматривал кабинет.