Александр Аннин: Клуб «Монреаль»

Странник нащупал в темноте увесистый булыжник. Удобно сидит сынок миллионера. Вот он, висок, всего каких-то полметра. Ну, метр от силы… Где у него кредитная карточка? Точно, в левом кармане куртки, это Странник хорошо помнит. Главное, чтоб камень с ладони не соскользнул…

Пещеру пронзил голубой свет фонаря, луч запрыгал по неровным стенам, лицам Долганова и Странника. Снаружи доносились выкрики на малопонятном языке – датский, какой же еще… Странник выпустил булыжник из ладони и заложил руки за голову.

Судя по интонации полицейского, им приказывали выходить из пещеры. Они выбрались под моросящий дождь, ослепленные фарами нескольких полицейских машин. Облава, едри ее в дышло… И сюда добрались!

Поодаль уже понуро выстроились обитатели соседних землянок. Пашку ловко обшаривали привычные к обыску руки, вытаскивали из кармана пакет с героином.

Подошел другой полицейский, что-то отрывисто сказал, указывая в сторону покинутой приятелями пещеры.

– Ты понял? – прошептал Странник. – Йенс подох. От передозы…

Пашка ощутил, что к холоду ветра, дувшего от берегов Норвегии, прибавилось леденящее прикосновение защелкнувшихся на его кистях наручников.

Аркадий Савельевич Креков, статный белобрысый мужчина средних лет, церемонно принял с подноса официанта фужер золотистого шампанского. Именно принял, а не просто взял: сей светский ритуал состоял из целой вереницы вальяжных движений, последовательность коих была отработана годами. Замедленный кивок склоненной на бок ухоженной головы, левая нога мягко ступает чуть в сторону, расслабленные пальцы руки плавно скользят к подбрюшью холодного фужера… И, конечно же, умиротворенная, блуждающая улыбка человека, снисходительно и доброжелательно относящегося ко всему миру. Успешного, богатого человека.

Можно было, разумеется, надеть на прием чопорный фрак или строгий смокинг, повязать галстук-бабочку, как советовала ему жена, но, по внутреннему убеждению Аркадия Савельевича, это выглядело бы несколько нарочито. А вот дорогой бежевый костюм, галстук в тон ему, рубиновая заколка и крахмальная сорочка – в самый раз. Светлые тона на удивление шли господину Крекову, и в таком наряде он, по его собственному мнению, выглядел куда как респектабельно.

Что еще требуется для того, чтобы у любого собеседника непременно сложился образ солидного, кредитоспособного бизнесмена? Ну конечно же, требуется банкет, угощение друзей и партнеров по случаю трехлетнего юбилея своего предприятия. И Аркадий Савельевич расстарался, как мог.

По залу ресторана при отеле «Блиц», арендованному под празднование юбилея французской булочной «Изабель», принадлежащей Крекову, шустро сновали официанты с подносами, уставленными разноцветными бокалами, грудами канапе, фруктами и фарфоровыми чашечками с жюльеном. Струнный квартет величаво наигрывал Брамса; гости Аркадия Савельевича, начав с шампанского и сухого мартини, уже в большинстве своем перешли на «Блэк Дэниэл» и «Гордонс», а потому в зале стоял нестройный гомон, прерываемый раскатистым хохотом взогретых спиртным бизнесменов самых разных мастей.

Супруга Аркадия Савельевича наотрез не пожелала участвовать в «этой показухе» – так она окрестила нынешнее мероприятие. Сказалась больной, как выразились бы наши предки. Больная! Никакая она не больная, просто жаба ее душит, вот что. Валентине было бы невмоготу смотреть на то, как их семейные капиталы исчезают в бездонных утробах финансистов, торгашей, посредников и их размалеванных, безмозглых баб. А ему, Крекову, можно подумать, это зрелище доставляет удовольствие! Как бы не так… Но он терпел, делал вид, что блаженствует на своем злосчастном юбилее.

Все-таки права была Валентина, что отговорила его устраивать вечеринку в ресторане клуба «Монреаль»: там угощение для такой оравы – а собралось человек сорок – обошлось бы многократно дороже. Разумеется, и качество блюд было бы куда выше, и уровень сервиса… Но и здесь, в ресторане отеля «Блиц», все шло пока совсем неплохо. Скоро подадут знаменитые мидии, только не в горшочках, а на огромных блюдах.

К полуночи уже были сказаны все речи, спичи и тосты, приличествующие случаю, гости сбились в тесные компании и давно позабыли, по какому поводу собрались здесь. Каждый обсуждал свое – кто недавний спортивный матч, кто – удачную сделку, а кто – и чужих жен.

«Если бы все это происходило в кино, – подумал Креков, – то, по идее, вот в этот самый момент должны бы распахнуться двери, в ресторанный зал вломились бы десятка два полицейских, а их главный, в штатском, подошел бы ко мне и ледяным тоном произнес: