Тимофей Костин - Науфрагум. Дилогия

— Именно так, — кивнула принцесса. — Если бы не вы, Герт, нам пришлось бы плохо. Не могу выразить, как мы вам признательны!

Потенциал благодарного взгляда принцессы оказался столь велик, что молодой танкист замер и пошел красными пятнами. Внезапно вытянулся во фрунт, брякнул прикладом винтовки о камень и рявкнул:

— Служу народу!!! — потом он немного опомнился, и пробормотал, смущенно почесывая в затылке: — Ну, то есть, готов вместе с вами и дальше, товарищ принцесса…

Подавив улыбку от этой картины, я с облегчением стащил шлем и вытер взмокший лоб.

— В общем, счастливо отделались. Если бы он сбросил танк с обрыва, страшно подумать, чем бы все кончилось.

— Мы в самом деле его сильно недооценили, — кивнула Грегорика. — Прошлый клоп тоже показал недюжинную смекалку, когда нас преследовал.

— Но тот-то гонялся, а этот хладнокровно сидел в засаде и ждал, когда мы окажемся рядом. Вообще, поразительно. Откуда он знал, как поступить? Напасть на громыхающую тушу крупнее его самого, да еще так вовремя? Такое поведение не объяснишь простыми инстинктами.

— Но я слышала, членистоногие способны на довольно сложное поведение. Помнится, на курорте во Флориде встречались пальмовые крабы, которые взбирались высоко на деревья и сбрасывали кокосовые орехи, причем точно на камни, чтобы они разбились.

— В-вряд ли к этим существам применимы понятия об инстинктах… — неожиданно донеслось сбоку. Оказывается, Весна, оглушенная всеми этими жуткими, громкими и молниеносными событиями, наконец-то осмелилась высунуть нос из водительской будки. Испуганно покосившись на труп панцирного клопа, она неуклюже выбралась на лобовой лист, села и соскользнула по нему вниз. Покраснев до ушей, прижала высоко задравшуюся юбку и смущенно замолчала под нашими вопросительными взглядами.

— Почему вы так думаете? — наконец, поторопила ее Грегорика.

— П-потому что в природе не существует членистоногих ростом три метра и весом десять тонн.

Мы с принцессой обменялись взглядом. Кашлянув, я признал:

— Действительно. С кокосами крабы имели дело миллионы лет, но…

— …Если бы они выросли до таких размеров, то охотились бы на слонов, не меньше, — закончила принцесса. — Вы правы, Весна. Пусть это существо и похоже на краба, но оно не является результатом эволюции, и мы просто не можем судить, какими инстинктами оно руководствуется…

— Точнее, какие программы поведения в него заложили создатели, — Весна поправила очки, направилась к поверженному клопу и пристально всмотрелась в край его панциря. — Да, здесь тоже есть номер. 754 182 052. Как интересно… — очкастая отличница замолчала, полностью углубившись в себя.

— И что же это значит? А!.. — вспомнил я. — Как он соотносится с тем, который мы видели на панцире прошлого клопа?

— Тот шел под номером 754 176 009. На шесть тысяч пятьдесят четыре меньше, чем этот, но разница в средних значениях всего шесть, и в последних — сорок три…

— Неужели это порядковый номер?.. — принцесса машинально обхватила себя руками за плечи, точно продрогнув. Представив себе такую жуткую возможность, я тоже вздрогнул.

— Нет, не может быть. Семьсот миллионов жуков?!.. Да они бы подчистую вытоптали всю Гардарику; сидели бы тут под каждым кустом!

— И ведь их еще не встречал никто из либерийцев, кроме нас. От Карантинной комиссии не было ни слова об этом… — Грегорика снова запнулась, и сама поправила себя: — …Хотя можно ли им верить? Не удивлюсь теперь, если они были в курсе, но держали все в тайне.

— В любом случае, семьсот миллионов клопов просто не смогли бы здесь прокормиться… — повторил я, но Весна меня остановила.

— На панцирях мокриц были добавлены еще шесть цифр. Причем сначала повторялся номер, которым был помечен панцирный клоп… А, я поняла!..

— Ч-что вы поняли?.. — и снова нам с принцессой пришлось обменяться ошеломленными взглядами. А Весна окончательно перешла в форсированный научный режим:

— Предположим, что добавочные шесть разрядов на панцирях мокриц предназначены для их порядковых номеров — и они наверняка закреплены за конкретным гнездом. Помните, в тоннеле появились три особи? Если предположить, что они составляли собой дневной рацион боевого членистоногого — как раз около трехсот килограммов протеина — то в год он должен потреблять тысячу восемьдесят таких мокриц. Примем, исходя из номера на панцире той мокрицы, которую мы видели в тоннеле, что всего мокриц в прошлом гнезде вылупилось четырнадцать тысяч триста шестьдесят три. Тогда гнездо на плотине могло существовать около тринадцати лет — в целом коррелирует.