Тимофей Костин - Науфрагум. Дилогия

Она же, подняв лицо к темному небосводу, исполнила вступительную партию и двинулась мягким танцующим шагом вдоль столов.

"Великолепная, однако, пластика, — вдруг ожил мой внутренний голос. — Госпожа инсургентка и в прошлый раз выступила весьма впечатляюще, даже если не говорить про неожиданный финал с пистолетом: сильный голос интересного тембра, хорошо умеет двигаться на сцене. Профессионализм, как говорится, не пропьешь".

"Нельзя не согласиться. Что удивительно, в ее репертуаре есть, оказывается, не только эстрадный модерн, но и фольк. Это ведь явно старинная народная песня, и на каком-то из малых гардариканских языков. Любопытно было бы узнать, все же, о чем она".

"Непохоже на то, что маэстрина готова предоставить комментарии или перевод".

"Главное, чтобы она не пыталась вновь втянуть в свой перформанс представителей публики. Хотя браунинг и нож у нее отобрали, она все еще…. что?!.."

Завершив первый куплет, София вдруг властно схватила за руку сидевшую с краешка Весну, и увлекла ее за собой. Отличница вытаращила глаза от неожиданности, но повиновалась — и в следующую же секунду оказалась втянута в медленный плавный танец. Трансильванка уверенно вела партнершу через цепочку медленных па, одновременно продолжая петь. Несмотря на то, что никакой предварительной договоренности между девушками явно не существовало, это выглядело гармонично, навевая именно то печальное настроение, которого и добивалась София. Что это было? Чувство неотвратимой разлуки?.. Уверен, у всех замерших, полностью захваченных неожиданным представлением зрителей сердце сжималось точно так же, как и у меня, пусть я даже и не понимал слов.

Впрочем, расслабился я слишком рано. Украдкой утирая слезу, вызванную нахлынувшими эмоциями, я совершенно пропустил момент, когда девушки оказались совсем рядом, и маленькая, но сильная рука схватила меня за запястье и безаппеляционно потянула вперед.

— Ч-чт… куда?!..

Но было уже поздно. Певица-инсургентка заставила меня шагнуть за ней и поднять руку, плавно прокрутившись под ней. Затем в моей ладони неожиданно оказалась маленькая ручка Весны, а ее удивленные глаза за стеклышками очков — очень-очень близко. София, вынудив нас изобразить нечто вроде медленного полонеза, мягким шагом кружила вокруг, продолжая петь под самозабвенные трели скрипки.

Служить фоном для — безусловно! — талантливой певицы я по здравом размышлении счел вполне респектабельным — если даже не сказать почетным занятием. Оказывается, от нас с Весной не требовалось ничего особенного, кроме как вращаться в медленном танце, неловко поглядывая друг на друга, краснея и отводя встретившиеся взгляды. Пытаясь побороть смущение, я кашлянул и вполголоса завел светскую беседу:

— Э-э-э, простите, Весна, а вы не знаете, на каком языке поет наша повелительница?

— Н-на корватском… — едва слышно ответила отличница.

— И вы понимаете его?

— Д-да, немного…

— Это же замечательно! Мне давно уже хотелось узнать, о чем же идет речь. Не будете так любезны, чтобы пересказать?..

— П-песня называется "Белая роза".

— Красивое название. И о чем она?

— П-про девушку, угнанную жестокими захватчиками в плен… в далекую восточную страну… в гарем всесильного султана. Белая роза у фонтана в серале напомнила ей о родных горах, укрытых снегом, и… и ее слезы смешались с дрожащими на лепестках каплями воды.

— Грустная песня, как я и думал. Но что же дальше?

— Пленница вспоминает своего суженого, который теперь так далеко, и молится, чтобы его утешила ее сестра, чтобы он не остался один и не наложил на себя руки от горя…

Попытка разговорить стеснительную отличницу увенчалась успехом — я даже почувствовал некоторую гордость. Кажется, и Весна перестала дичиться; движения ее стали более легкими и естественными. Тем более что я, как галантный кавалер, никак не реагировал, когда она постоянно наступала мне на ноги. Еще забавнее было то, что сама она этого, по всей видимости, даже не замечала — иначе бы немедленно зарылась в землю от ужаса и стыда. Если так — важно не прерывать светскую беседу и не позволять ей отвлечься.

— Вот как. Довольно романтично. Но мне довелось читать более обнадеживающую историю — о юноше, который отправился за похищенной любимой вместе со своими верными товарищами… ммм… кажется, их называли казаками.

— Казаки?.. Я не очень в них разбираюсь…

— Неважно. Там было много приключений: и смешных, и страшных, но в итоге они пробрались в султанский сераль и украли возлюбленную своего друга. Любящие сердца воссоединились — это звучит более правильно. Жизнеутверждающе. А как вы считаете?