Тимофей Костин - Науфрагум. Дилогия

— …Так кто же будет их защищать?

Алиса вдруг задумалась.

— Э-э-э…

— Как кто? — зашумели крестьяне. — Они вот и будут!

— Господарыня Грегорика нас под свою руку примет! — зычно провозгласил Божидар. — Она-то слово держит твердо, милостива и строга! Обещала от жуков нас оборонить. Будьте покойны, и мы верно станем служить! — староста отвесил поясной поклон принцессе, и остальные крестьяне и бывшие пленники последовали его примеру.

Грегорика не выглядела особенно удивленной, скорее задумчивой, в отличие от Алисы, которую внезапный поворот так уверенно проведенного ею разговора застал врасплох.

— …В-вообще-то, у нас совершенно другие планы… — неуверенно начала она, но принцесса остановила ее, подняв руку.

— Поначалу я не относилась к этому путешествию серьезно, — медленно начала она. — В конце концов, мной двигало лишь эгоистичное желание — сделать так, чтобы мои предки не выглядели плохо в глазах людей. Но те знаки, что повстречались мне на пути — ваша история, Золтан; замыслы Якова; заговор Сената; наши приключения на дирижабле и после него… все это, мне кажется, потребовалось для того, чтобы я поняла — будущее важнее теней прошлого. Нет, мое желание узнать правду о том, что случилось тогда, пятьдесят лет назад, не ослабло. Но теперь я ясно понимаю, что эта правда нужна мне не сама по себе, абстрактно. Она необходима, чтобы строить свою жизнь дальше, причем так, чтобы оказаться достойной наших предков. Чтобы исправить то, что они не успели, чтобы двигаться дальше. И не одной, конечно…

Грегорика оглянулась на нас: на танк, где сидели мы с Брунгильдой, Весну и Алису. На Герта, Божидара, Ивет и прочих, с кем свела нас судьба.

— Я не могу обещать остаться в вашей деревне — дорога зовет нас дальше. Но я буду помнить о вас.

— Довольно и того, господарыня, — проговорил, сморгнув слезинку, Божидар.

— Итог таков, Вак Хазас, — принцесса обернулась к барону и его дружинникам. — Вы не можете претендовать на то, что не заслужили. Будьте честным, в первую очередь — перед собой. Вспомните, каким вы были семь лет назад, когда действительно защищали крестьян. Тогда, возможно, вы успеете остановиться до того, как пойдете той же дорогой, что и те разбойники, которых нам пришлось уничтожить, словно бешеных волков.

Барон, покраснев от стыда, опустил голову. Бесцельно покрутил нагайку на руке, потом прогудел:

— Ладно, ваша взяла. Но за танк, что ты увел, я потребую выкуп, слышишь, Герт Унгер?..

— По справедливости возмещу, — кивнул Герт и усмехнулся. — За вычетом амортизации. Верно, товарищ принцесса?

— Это правильно, — согласилась принцесса, хотя непривычное титулование заставило ее удивленно приподнять брови. — Отдайте барону один из сундуков, думаю, этого будет достаточно.

Три часа спустя наш отряд был практически готов возвращаться в деревню.

Барон уже давно отправился восвояси; не сказать, чтобы совсем разочарованный — сундук с награбленным разбойниками золотом и серебром поднял его настроение.

Мы тоже выдвигались не пустыми, мягко говоря. Переведя хорошо смазанную стрелку, выкатили на основную рельсовую колею вагоны, до того стоявшие в тупике. Первой была платформа, тесно заставленная бочками с соляркой и ящиками со снарядами — разбойники подходили к делу серьезно, и у них имелся вполне приличный запас горюче-смазочных материалов. Следующие два товарных вагона заполнили трофеями из главного зала лесопилки и пожитками наложниц.

Переговорив вполголоса с Ивет, Грегорика объявила, что приняла решение об их дальнейшей судьбе. Мы доставим женщин с детьми на хутор бабушки Вадомы, где рядом с геодезиками и зданием электроподстанции сохранился вполне целый корпус — очевидно, там раньше располагались лаборатории, а во втором крыле находилось что-то вроде гостиницы, как вспомнил Герт, который часто гостил на хуторе. Восстановить его, чтобы сделать жилым, было бы относительно нетрудно. Там женщины могли бы перезимовать даже с большим комфортом, чем в темном ущелье, и за это время решить, что делать дальше. Оставшихся в наследство от Ейнаугига съестных припасов, даже с учетом того, что часть раздали пленникам, которые собирались разойтись по своим деревням, хватило бы и на большее число едоков. С помощью крестьян, возбужденных победой, возвращением родственников и — не в последнюю очередь — добычей, я быстро закрепил на первой платформе длинную цепь, пропустив ее через буксирные коуши на корме танка. Паре крестьян поручили сидеть на тормозных площадках вагонов, чтобы они при торможении не ударили в корму танка.