Александр Аннин - Корректировщик

Сорокашестилетный опер и внешне удивительно походил на свой мультяшный прообраз. Невысокий, полноватый мужчина «в полном расцвете сил», подполковник выглядел старше своего возраста, несмотря на то, что густые брови и вихры черных волос не тронула седина. Да и характером Басов был схож со своим литературным двойником. Самовлюбленный и в то же время дружелюбный Басов постоянно дерзил начальству и насмехался над младшими по званию, но получалось у него это как-то не обидно.

По своим заслугам, то есть по числу виртуозно раскрытых убийств, да и по годам, Карлсона давно бы надо было повысить в звании до полковника, но… Умные люди понимали, что полковником Басову не стать никогда. И, как ни печально, именно из-за его редкостного сыщицкого таланта. Карлсон нужен «в поле», на месте преступления, а не в начальственном кабинете. А по негласной традиции «полевые» сотрудники не могли иметь звание выше подполковничьего. Дай Басову полковника – и придется повышать его также и в должности, делать заместителем начальника отдела, а, значит, лишаться мобильного, не знающего устали сыщика.

Конечно, понимал это и сам Басов, но все равно был слегка в обиде на такую несправедливость. Начальство же, испытывая некоторую неловкость перед Карлсоном, прощало ему многое из того, что никогда не простилось бы другому: вышеупомянутую дерзость, свободный график работы и еще много чего… В том числе и неизбежные при молниеносных действиях процессуальные нарушения.

Формально старший лейтенант Матушкин не подчинялся Басову, но сидели они в одном кабинете. И так уж сложилось, что Карлсон и Малыш частенько дежурили вместе. Да и просто время от времени Басов предлагал Алексею поехать с ним на место преступления, если Матушкин, конечно, был свободен от срочных дел.

Юный старлей понимал, что подполковнику он нужен скорее как восторженный зритель великому артисту, а не как реальное подспорье в розыске преступника. Но Алексей не комплексовал по этому поводу. Работать под началом Карлсона было интересно, а главное – полезно. И в отделе их стали воспринимать как тандем, как наставника и ученика.

Рабочий день в управлении уголовного розыска, как и предупреждал Малыша доктор Груздев, – понятие растяжимое, и порой оно растягивалось чуть ли не до утра. Даже если ты и не заступил на сутки. Старший оперуполномоченный Максим Басов, можно сказать, дневал и ночевал на службе, благо был холостяком. Куда хуже приходилось Матушкину. После семи вечера мысли Алексея неизменно устремлялись к домашнему очагу, возле которого оперативника дожидалась очаровательная женушка.

Сегодня, седьмого ноября, день был как бы не вполне рабочий, скорее даже – выходной, но коридоры и кабинеты МУРа, почти как в будни, пестрели многолюдьем. Все торопились использовать внеплановые двадцать четыре часа, чтобы «подчистить хвосты» или, как любил выражаться с грубой прямотой начальник отдела убийств полковник Кротов, «подобрать сопли».

Часы в кабинете Басова и Матушкина показывали половину восьмого вечера, когда Карлсон вернулся от Кротова.

– Убийство в «Серебряных Ключах», Малыш, – сообщил он напарнику. – Кто-то устроил бойню в одном из коттеджей. Поедешь со мной?

Алексея, который совсем закис над отчетом, не нужно было долго уговаривать. Оперативники сели в «Жигули» Басова и подполковник, невзирая на плохую дорогу и довольно интенсивное движение, включил четвертую скорость.

– Один из пострадавших еще жив, – пояснил он. – Надо успеть допросить его, пока он не предстал перед Вечным Судом.

Дежурная бригада отбыла в дачный поселок в усеченном составе. В муровском микроавтобусе «Мицубиси» разместились следователь городской прокуратуры Константин Шаравин, судмедэксперт Сергей Груздев и криминалист Слава Зарезин. Это был обычный прием подполковника Басова – появляться на месте преступления отдельно от остальных членов бригады, «без помпы», чтобы по-тихому половить рыбку в мутной водице. А тут еще предоставлялась возможность получить ценные сведения от одного из пострадавших. Возможно – ключевые сведения об убийце. Только бы успеть…

«Шестерка» подполковника буквально ворвалась на территорию института Склифосовского, и Карлсон с Малышом, на ходу застегивая белые халаты, в сопровождении дежурного врача заспешили в реанимацию.

– Хрипунов Марат Петрович, сорок три года, черепно-мозговая травма, – тараторил врач, еле поспевая за оперативниками.