Вадим Гуща - Семь звезд Гражуля Колы. Приключенческое фэнтези

– Волк.

Тихий-тихий шепот, словно лес выдохнул. Всматриваюсь в подлесок. Никого. Послышалось. Отворачиваюсь к реке. Делаю первый шаг в воду.

– Волк.

Доносится чуть громче вместе с всплеском воды под ступней, и я поворачиваюсь обратно, спрашиваю громко, замерев в ожидании:

– Да кто там, в конце концов?

Шорох в плотном кустарнике. Едва различимые в переплетения ветвей и листьев фигурки девичьих пропорций. Напрягаю зрение. Обнаженные. Не навки. Ну, если кто-то другой тоже желает получить свою долю удовольствий, то обернется это для них отнюдь не добром. Уж приласкаю, так приласкаю. С кровью.

– Волк, мы Гаевки, – приходит ответ на пределе слышимости.

– Гаевочки, – повторяю я для себя, – у вас что, обет молчания? С чего это внучки деда Гаюна крадучись шепчутся в лесу? Где задорный смех и громогласное веселье толпы?

– Тише, волк. Даже в дремучем лесу полно чужих ушей, а здесь и подавно.

Испуганный сдвоенный девичий голосок, и одна из Гаевок прижимает пальчик к губам

– К сожалению, у меня нет гостинца для вас, – растерянно развожу руками, – идемте со мной, познакомлю с сестренкой и не только. Угощение будет обязательно.

– Спасибо, в другой раз, – доносится шепот другой, – мы решили тебе помочь, мы все видели и знаем.

– Знаете, что задумала Паляндра?

Я едва успеваю укротить голосовые связки, но громкость вопроса все равно заставляет Гаевок поморщиться.

– Пожалуйста, тише.

Девичьи фигурки осторожно подходят к краю поляны, останавливаются сразу за первым рядом молодых осинок. Словно от удивления глаза лесных девушек становятся круглыми, а затем они обе прыскают от смеха, судорожно кусая кулачки.

– Не Мать, волк. Навка. Мы видели тебя с ней ночью. Такого же голого и ошалевшего, как и сейчас, только тогда ты был занят другим.

– Я слышу об этом не первый раз, – я зол от беспомощности забыть о прошедшей ночи, – не стоит так часто напоминать мне о печальном опыте с нежитью. Да и сами вы не особо одеты. Разве что вашим платьем станет воздух. И не стоит меня провоцировать на плохие поступки. А сейчас это очень легко сделать.

Девчушки перестают смеяться и заговорщиками таращатся на меня:

– С навкой, волк. С навкой. Мы и не думали оскорбить, предположив, что у тебя было любовное свидание с нежитью. Знаем, где она сейчас. Можем показать.

В ответ демонстрирую жестом, что я думаю по поводу их предложения, чувствуя, как внутри поднимается волна злобы:

– Не хочу даже слышать об этой…

– Нет?

Гаевочки ошарашены, и одна из них добавляет:

– И ты так вульгарен в своем поведении, волк.

– Да уж стараюсь не отстать от вашего наряда, – гаркаю я, – вам-то, что от этого?

Лесные девушки возмущены и взволнованы настолько, что делают несколько шагов ко мне, но сразу, опомнившись, возвращаются под прикрытие тени листвы. «Да что так изменилось в мире этой ночью, если даже Гаевочки знают больше меня?»: – лихорадочно пытаюсь сообразить я.

– Ты забыл. Навье, волк. Ты туда когда-нибудь вернешься, – осторожно начинает одна из внучек Гаюна.

– А нас там ненавидят за то, что мы не желаем вредить людям, – добавляет вторая.

– Но я тут причем? – мысли не складываются в понимание.

– Мы могли бы там находиться, как твои друзья. И тогда никто не посмеет причинить нам зло, – следует быстрый ответ.

– Друзья? Мы и так друзья, верно?

– Да, но здесь, в лесу. Если бы ты согласился, чтобы мы отвели тебя к той, которую ты любил ночью, то мы, возможно, стали бы привилегированными гостями Навье, не говоря уже о Невре. И нам так одиноко, волк.

– Любил??? Да меня просто использовали!!!

Наконец-то, злоба выбралась наружу рыком.

– Алекс!

Сквозь отголоски своего вопля я различаю зов Леры. Черт, я совсем забыл о десяти минутах. Скорее. Если я не успею найти одежду, то мое моральное падение будет катастрофически быстрым и низким. Бросаюсь в воду. Широкими гребками преодолеваю глубокое место. Пару секунд и мелководье у того берега.

– Ты забыл, волк,…

Крик Гаевок мольбой вонзается мне в спину, но я уже с оглушительными шлепками босых ног, в фонтанах брызг, проскакиваю отмель и вламываюсь в стену рогоза, плотно забитого понизу осокой и аиром. Шорох стеблей окончательно заглушает отчаянные стенания лесных красавиц.

– …Не понимаешь… Она… сделала… выбор…

Спортивный костюм нашелся сразу, благодаря яркой расцветке ткани. С трудом втискиваюсь мокрым телом в куртку. Едва не ломаю замок и ногти, чтобы хоть немного застегнуться. Прыгая поочередно на изрезанных острыми листьями ногах, благополучно падаю в траву, путаясь в штанинах, и еле успеваю дотянуть до пояса трико, как появляется Лера.