Вадим Гуща - Семь звезд Гражуля Колы. Приключенческое фэнтези

Ужас захлестывает меня с головой. Какая бы у них не была цель здесь – это уже совсем не важно. Они бросят все, лягут костьми, но возможность схватить меня слишком лакомый кусок, чтобы собака потеряла след.

– Пора бежать, милая.

Я хватаю Рыжую за руку, и мы вламываемся в болото. Бежать? Здесь сумасшествие просто идти, а бежать – самоубийство. Пограничный слой Кройдана. Мы бредем в туманной мгле уже третий час по вязко чавкающей почве, временами проваливаясь едва не по пояс. Даже нет возможности стать на корень дерева под черной водой, словно нет их – гладкие стволы уходят прямо в трясину. Периферийное зрение постоянно улавливает что-то живое, появляющееся и исчезающее снова. Окраина Кройдана следит за нами. Под ногами все колышется, вибрирует и чмокает дурно пахнущими пузырями. Я стараюсь выбирать более надежные для опоры участки с жесткими клочками травы, чтобы Аллахоре было немного легче. Иногда, оборачиваясь, я вижу ее закушенные до крови от бессильной злости на свою физическую силу губы, и постоянно слышу за спиной хриплое дыхание девушки. Аллахора быстро теряет силы, но знаю, что она, скорее, умрет, чем сдастся и ляжет прямо в жидкую грязь, покорно дожидаясь навьев.

Я уже видел неоднократно убежища цмоков-удильщиков. Выросшие до гигантских размеров тритоны Кройдана. Именно из-за этих тварей мы вынуждены петлять по болоту, теряя время. Далеко позади, прямо за нами, изредка доносятся глухие всплески, когда лошадиный круп вырывается из трясины. Однако им тоже приходится идти не так быстро, чтобы лошадь случайно не оказалась в пасти удильщика, которая в глазах животного выглядит один в один окошком чистой воды в болоте. Преследователи не утруждают себя выбором безопасного пути через болото – он им ни к чему, это их территория, но лошади не могут лететь над трясиной и почти уравнивают скорость передвижения. Вот, когда они выйдут следом за нами из болота, то жить нам останется не более пяти минут.

Погоня приближается. Медленно, но неотвратимо.

Хлюпающие шаги за спиной вдруг стихли. Всхлип? Я останавливаюсь, поворачиваюсь назад и едва успеваю, разбрызгивая грязь, прыгнуть через метр болота, поскользнуться, устоять на ногах и подхватить оседающее тело девушки. Залитое слезами лицо Аллахоры, с тонкой полоской крови на подбородке из прокушенной губы, белее мела. Рыжая не сдалась – отказал организм, ослабленный после превращений. Я с тоской смотрю на ее синюшные безжизненные веки и снимаю рюкзак. Теперь и мне придется идти напролом. Перебрасываю ее ношу через руку, и следом аккуратно забрасываю себе на плечи Рыжую, чтобы пряжки рюкзака не впивались ей в тело, и продолжаю путь, оседая еще глубже в грязь. Одна надежда, что ни одна из куп жухлой травы, на принадлежность которых мне некогда обращать внимание, не окажется шерстью какого-либо болотного монстра.

Наконец-то, вижу травянистый берег болота. Ускоряю шаг. Ускоряю? Это мне только кажется. Ноги все тяжелее вытаскивать из грязи. Шаг, еще шаг, еще несколько дециметров к цели. Аллахора становится неподъемным грузом, стонет, начинает приходить в себя. Некогда вытереть пот, разъедающий глаза. Еще метров двадцать-пятнадцать. Последний раз проваливаюсь возле самого берега, едва не окунаю Рыжую с головой в черную маслянистую жижу и, скользя на подъеме, выползаю на твердую почву.

Опускаю Аллахору на траву и сажусь рядом, вслушиваясь в ее прерывистое дыхание. Рыженькая с трудом переворачивается на бок, обдумывает, как лучше встать и, отказавшись от бесполезной попытки, всхлипывает, тяжело и часто втягивая воздух.

– Алекс, уходи один, – тихо шепчет Аллахора. – Я не смогу встать.

– Глупости, милая. Сейчас отдохнем, встанем и спокойно пойдем вместе, – успокаиваю я ее, вслушиваясь в ворочающееся туманное болото.

К сожалению, мы в цейтноте и у девушки нет времени отдохнуть. Рыжая плачет. Я достаю из нагрудного кармана натовскую аптечку, приобретенную по случаю на рынке, снимаю водонепроницаемый чехол и внимательно рассматриваю надписи на шприцах. Да уж, дозы у них для взрослого здоровенного мужика, а не для молодой измученной девушки. Отбираю два, с сомнением добавляю еще один, прикидывая степень нервного истощения Аллахоры. Не зря Лера пыталась меня чему-то в медицине научить. Пригодились знания.

Я вынимаю из рюкзака флягу с водой и, поддерживая голову девушки, осторожно даю ей напиться, и ласково говорю, сжимая все три шприца между пальцами в ладони: