Вадим Гуща - Семь звезд Гражуля Колы. Приключенческое фэнтези

Я ее или она меня? Второе более реально, так как я ничего не помню о физической близости с навкой. Иллюзия? А царапины-то настоящие, и в этом никакого сомнения: саднит так, словно ее ногти все еще продолжают сдирать с меня полоски кожи. Ногти? Неужели все это было? И мой желудок, последним штрихом, завершающим картину маслом, с удовольствием выворачивается наизнанку прямо мне под ноги. Сорка внутри, с отвращением, отворачивается и пропадает без следа.

Меня еще терзают спазмы, когда на берегу в зарослях кустарника сочно захрустели ломаемые стебли борщевика. По направлению оседающих макушек-зонтиков я вижу, откуда идет Витень.

– Алекс!

Я спешно забираюсь на глубокое место. Никто не должен видеть мои царапины позора. Пока не должен, до разговора с Алесей.

– Вить, я скоро. Давайте, собирайтесь там.

– Лады. Одежда здесь. Алеся еще спит, но ты все-таки приходи быстрее. Лера места себе не находит.

Голос доносится уже из ивняка, и хруст кустарника изменяет направление.

– Не переживайте, – кричу я уже с другого берега, – десять минут.

– Скажем так, пятнадцать, – насмешливый тихий голос рядом.

Вздрагиваю и оборачиваюсь. Паляндра. Сидит, то ли в воздухе, то ли опять на навке. Наклонила голову в одну сторону, затем в другую, рассматривает меня. Такое впечатление, что ей по-настоящему интересно мое мнение.

– Еще та ночка, да?

– Чем обязан такому вниманию, Мать Злорадства?

Склоняю голову в легком поклоне, достаточном для того, чтобы Паляндра не расценила его, как пренебрежение к собственной персоне и не разозлилась. Я уже перестал поражаться ее постоянному появлению. Может, в этом лесу у нее что-то вроде дачи?

– В нашем спектакле появился новый незапланированный персонаж, волк. Я не одобряю поступка молодой леди, хотя происходящее касается ее даже в большей степени, чем меня. Но понимаю ее. Она сделала выбор.

– Значит, никакой иллюзии, – шепчу я потрясенно, – шерстяная леди с собачьей грудью на самом деле нашла себе объект для ночных утех.

Несколько секунд Паляндра с изумлением смотрит на меня. Вот уж не думал, что эту главную нежить можно чем-то удивить. Затем ее лицо бороздят страшные морщины.

– Так ли ты непроходимо туп, волк? – рычит Паляндра.

Она встает, распрямляется, мгновенно вырастая вдвое, нависает надо мной. Никакой навки в качестве табурета она не использовала. Жаль. Если бы мог, я бы обмочился, чтобы доставить ей удовольствие взамен возможности удавить ближайшую нежить. Паляндра следит за направлением моего взгляда, затем рассматривает меня пристально, и откладывает немедленную месть. Гнев Паляндры неожиданно сменяется усмешкой.

– Так вот что тебя смущает. В таком случае, это тебе нужна эпиляция… э-э-э, мозга, а не ей тела. А мне не нужен фарс вместо премьеры. Мне нравится путь, по которому пошло развитие сценария. Неожиданные повороты сюжета, новые персонажи. Квест да и только. За столько веков скуки научишься ценить любые маленькие радости в жизни. А в развлечениях боги не знают усталости. Не так ли, волк?

– Как скажешь, Мать Небытия. Больше участников – больше веселья.

Я соглашаюсь, не особо вникая в смысл ее слов. Не особо? Это я себе льстил. Я абсолютно не понимаю, о чем она. Хочу, безумно хочу понять, но пока не удается.

– Как она, волк? – Паляндра снова усмехается. – Достаточно ли ты получил ласк сегодня ночью?

От унижения у меня заходится сердце, но я молчу, стиснув зубы.

– Ты назвал меня покровительницей злорадства, – продолжает она веселиться, – Я была довольна обращением, и в качестве соответствия ему скажу, что заклятие навьим сном наложила я, но не навечно, а только до рассвета. С первыми лучами солнца все просто бы проснулись, а не превратились в нежить. Так что, волк, термин «осел» относится к тебе в полной мере.

Паляндра тает в воздухе, всхлипывая от смеха. «Вот ведь соплеменники и покровители, что же вам всем от меня надо?»: – думаю я, не рискуя обозвать Паляндру вслух. Я настолько опустошен, что приди сейчас навка за продолжением, то не стал бы и сопротивляться неизбежному издевательству. Я наивно надеялся, что соитие было только мозгом. Ан нет, не тут-то было. В моих мыслях сейчас нет логики, сплошное броуновское движение вдоль и поперек извилин, никакой систематизации. Что-то знакомо крутится в мозгу: что-то приобретенное от навки, и проснувшаяся на миг Сорка, и удовлетворение Паляндры. Я чувствую, что приобретение есть, уверен в нем, но классифицировать и разложить по полочкам еще не получается.