Дарья Светлова - Австралийские хроники

Дашка вошла в квартиру. Псевдомуж валялся на диване и морально готовился к предстоящему переезду Сидней-Дарвин. Демидыч был на мотоцикле, а путь был неблизкий.

В России путь можно было бы сократить, договорившись с фурой и дав водителю от силы долларов триста. Здесь же все делалось ответственно и в соответствии с австралийскими законами. Чтобы отправить мотоцикл, его нужно было правильно упаковать, полностью застраховать и поместить в специальное транспортное средство. Такая перевозка выходила в полторы тысячи долларов. Уверения, что мотоцикл с российскими номерами, и что страховка ему не требуется, не действовали. Перевозчики боялись не того, что с мотоциклом что-то случится, а что мотоцикл причинит чему-то ущерб, именно от этого ущерба они и страховали.

Равно как местный знакомый псевдомужа Гарри, который увлекался парапланеризмом и страховал себя не от того, что упадет и разобьется насмерть, а от того, что упадет на кого-то он сам или что-нибудь из его вещей. Полетит Гарри под небесами, вывалится у него из кармана связка ключей или сотовый телефон, упадет на голову прохожему и подаст прохожий на Гарри в суд. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Оказаться под следствием никому из транспортных компаний не хотелось, они шли на хитрость и говорили, что страховка, мол, бесплатно, это ящик металлический для перевозки стоит таких больших денег. Стояли насмерть и цену не снижали. Подсчитав, сколько и чего можно купить на сэкономленные полторы тысячи, Демидыч решил ехать завтра утром, а Дашка несколькими днями позже летела самолетом.

В дверь постучали.

– Нет, ну я таки прямо не знаю, что делать, – Гарик сделал большие глаза, что по его представлению должно означать БПС – большую проблемную ситуацию. БПС Гарик начал разыгрывать два дня назад, пытаясь избавиться от непонравившихся постояльцев, которые не платили вовремя.

– Я вот стою здесь и прямо-таки думаю. Приезжает мой постоянный клиент из Москвы, он почти каждый год приезжает, живет здесь по месяцу, потом в Новую Зеландию едет на лыжах кататься. Хороший человек… Так он всегда в этом номере живет… Вы завтра точно уезжаете?

Гарик еще почему разыгрывал БПС, что Демидыч накануне устроил ему неприятную ситуацию, пытаясь, по мнению Гарика, схитрить при оплате апартаментов.

– Я не понимаю, – сказал Демидыч накануне. – Если мы приехали в среду вечером, значит у нас по среду вечер заплачено, и дальше мы должны платить с четверга. То есть за один день.

– Как за один? – опешил Гарик от такой наглости.

– Ну, да, за один. За четверг. Ведь по среду у нас заплачено?

«Так, так, начинается шоу, – усмехнулась Дашка. – Извини, Гарик, но твою сторону я принимать не буду».

Как раз в этот момент Гарик взмолился:

– Дашенька, объясните ему!

– Не—е—т, нет, нет. Лучше вы сами. И вы, это, с веревки сойдите, мне на нее белье вешать.

На веревку Гарик наступил в качестве ответной атаки на противника. Скрытой такой атаки. В Австралии не было принято никакие эмоции, кроме положительных, проявлять открыто. Не то, что было совсем плохо, как в Америке – улыбок, натянутых от уха до уха, на лицах не было. Все общались ровно и с желанием помочь. Друг на друга не кричали, матом не ругались, громко не разговаривали, в затылок не дышали и вообще в личную твою жизнь не лезли. А если и возникала нерадостная ситуация, то внешне тебя уверяли, что в порядке и «абсолютно никаких беспокойств, приятель», но потихоньку пытались мелочно отомстить. На веревку наступить, чтобы испачкать, или штору открыть утром в хостеле, чтобы солнце прямо в глаз и не до сна.

Для общения на бытовые темы существовало два языка, которые усваивались с детства и приезжим поначалу были непонятны. Если ситуация шла со знаком «+», предполагалось, что ты будешь улыбаться, помогать, благодарить за помощь, употреблять незначащие фразы «да-да, погода прекрасная сегодня» и в разумных пределах интересоваться достижениями собеседника «о, у тебя новая работа, молодец». Если ситуация шла со знаком «—», нельзя было требовать жалобную книгу, называть собеседника ослом или лезть в драку. Вслух нужно было произнести «не волнуйся, приятель, нет проблем» и улыбнуться широко и искренне. А жестами или действиями – незаметными для окружающих, но понятными неприятелю, поскольку он этот язык хорошо понимает – показать, как ты зол.

Также не было принято выражать эмоции в сторону противоположного пола. Это могло быть расценено как сексуальное домогательство и преследовалось по закону. Говорить комплименты незнакомкам, приставать к ним на улице, пялиться на грудь или попу и намекать на секс было под огромным запретом. Девушки в Сиднее ходили полуголые, в очень коротких юбках, обтягивающих лосинах и сильно декольтированных топиках, отращивали сексуальные челки и густо красили глаза. Ходи сколько угодно такая красивая по темным и безлюдным улицам. До дома доберешься без приключений.