Уилбур Смит - Триумф солнца

– Каждый день отсрочки означает, что войска сатаны все больше приближаются к нам с севера. Их пароходы уже плывут вверх по реке. Да, вода в Ниле еще высока, но Аллах предусмотрел для нас особый путь. – Осман хлопнул в ладоши, и в тот же миг перед костром появился старик и упал перед ним на колени. – Не бойся, благословенный Аллахом, никто не причинит тебе здесь вреда. Расскажи нам все, что знаешь.

– Я родился и всю свою жизнь прожил в Хартуме, Городе Слоновьего Бивня. Но с тех пор как победоносный Махди осадил его, этот город постигло проклятие Аллаха. Неверные и прислуживающие им турки посмели сопротивляться его божественной мудрости и сейчас страдают, как никогда в прошлом. Их пустые животы прилипли к спинам, детей пожирает холера, гниющие трупы терзают стервятники, а их отцы убивают этих птиц палками и жадно пожирают почти сырыми, вместе с внутренностями, заполненными мясом их детей. – Аггагиры возбужденно зашумели, услышав причитания старика. Какая мерзость есть мясо диких птиц, которые только что клевали твоих детей! – Те, кто еще в силах, покидают обреченный город, а его защитники слабеют с каждым днем. Я один из немногих, кому удалось вырваться на свободу. Но, как и вы, очень хочу, чтобы всех неверных изгнали из Судана, а Гордона-пашу уничтожили. Только тогда я смогу вернуться в родной город с именем Махди в своем сердце.

– Да исполнится воля Аллаха!

Этот человек был старым и немощным, но они восхищались стойкостью его духа.

– Турок, воюющих на стороне Гордона-паши, осталось совсем мало из-за болезней, голода и дезертирства, так что неверные уже не могут надежно защищать городские стены. На их место Гордон-паша ставит соломенные чучела, которые напугают разве что ворон, но только не таких храбрых воинов, как вы.

– А что это за слухи насчет соломенных человечков? – спросил Хасан бен Надир. – Это правда?

– Правда, – подтвердил Осман. – Я проплывал в лодке этого храброго человека вдоль северной части порта и видел самые слабые места в линии обороны, где овраг спускается к реке через городские каменные ворота. Именно там из города выводятся сточные воды. Так вот, Гордон-паша выставил над этими воротами и на крепостной стене соломенных солдат, которыми заменил умерших и сбежавших от него. Над парапетом возвышаются только их головы, а время от времени старые женщины передвигают их, чтобы создать впечатление, будто они живые. Мы проплывали очень близко, но ни один из них даже не шевельнулся. Одним мощным рывком мы прорвемся через эти ворота, и тогда весь город с его обитателями окажется в наших руках.

– Там должны быть огромные запасы золота и драгоценных камней, – мечтательно заметил аль-Нур.

– И множество красивых женщин, – добавил Хасан бен Надир. – Сотни прекрасных женщин из числа его жен и наложниц. Турки собрали в этом городе всех красавиц Судана и соседних стран. Каждый из нас получит по меньшей мере дюжину. – Хасан бен Надир даже сглотнул от предвкушения. – У женщин франков волосы похожи на желтый шелк, а их белоснежная кожа напоминает сметану.

– Надо думать не о золоте и рабах, – строго выговорил ему Осман Аталан. – Мы сражаемся во славу Аллаха и Божественного Махди. Стало быть, бьемся за честь и достойное место в раю.

– Ну и когда же мы нападем на эти соломенные чучела? – спросил аль-Нур, хихикая от возбуждения. – Я засиделся со своим гаремом и начал обрастать жиром. Пора снова вступить в бой.

– Через трое суток наступит период темной луны – вот тогда мы ночью и пересечем реку. Первым делом высадим на берегу двести человек, не больше, поскольку для всех там просто не хватит места. А когда захватим небольшой плацдарм, за нами последует тысяча воинов, а потом еще тысяча. К рассвету мы захватим значительную часть города, и я буду стоять на парапете форта Мукран с головой Гордона-паши в руке. Вот так мы выполним наше священное задание. – Осман встал и осенил присутствующих благословляющим жестом. – Позаботьтесь, чтобы к переправе через реку ваши мечи были острыми, а ваши жены – беременными новыми детьми.

– Старый рыбак дядя Якуба подал нам сигнал, бросив горсть серы в костер, – доложил Пенрод Китайцу Гордону. – От серы дым стал желтоватым, и Якуб это заметил.

– А мы можем доверять этому Якубу? – недоверчиво поморщился генерал. – Лично мне он кажется отпетым мошенником.

– Я доверял ему в самых сложных ситуациях и, как видите, до сих пор жив. – Пенрод с большим трудом сдерживал накопившуюся злость.